дверью. Кухня с санузлом была слева. Она переходила в большую гостиную. Справа был коридор, в конце него – еще один санузел, а напротив друг друга – две двери. Дима свернул в левую дверь и я осторожно ступила за ним. Мой чемодан он поставил около огромной кровати. Комната была просторной, с балконом. Шкаф-купе с огромным зеркалом, большая кровать, комод с телевизором, трельяжный столик с зеркалом. Здесь было все необходимое.

– Как тебе? – сказал Дима, упершись руками в бока. Его поза напомнила мне позу сахарницы, от чего я невольно хихикнула.

– Она потрясающая! – сказала я, оглядывая каждый сантиметр комнаты.

– Напротив твоей двери – наша комната, – произнес он, указывая на другую дверь. – В квартире два санузла, один вот тут, другой – около кухни.

У меня складывалось ощущение, что он прекрасный оратор, который хочет продать мне квартиру. Он повел меня за собой в их комнату. Стильно, дерзко, ничего лишнего. Также три цвета: белый, темно-коричневый, зеленый. Огромная кровать на мини подиуме, будто бы она стояла на деревянных подставках, шкаф-купе, узкая книжная полка, еще один маленький балкон с двумя креслами. Два комода и маленький рабочий стол, на котором стоял ноутбук.

Я еще раз взглянула на кровать и нервно сглотнула, представила, как Дима … Нет, хватит об этом думать. Нужно помнить слова мамы. Любовь любит тишину.

Мы проследовали дальше и вошли в гостиную. Она мало того, что переходила в кухню, так еще имела небольшой закуток. В гостиной стоял диван, журнальный столик и большой телевизор с приставками. А дальше я увидела маленькую дверь.

– Вот тут моя рабочая зона, – сказал Дима. Два больших монитора красовались на столе, рядом – компьютерный стул. А еще какой-то стеллаж, заполненный бумагами.

– И кем ты работаешь?

– Графический дизайнер.

– То есть.. ты рисуешь на компьютере что-то?

– На планшете, – улыбнулся он.

“Черт! Какая-же у него крутая улыбка!” – подумала я и, отвернувшись, вышла в гостиную. Кухня была огромной, с барной стойкой.

– Вот такая квартира!

– Очень классно! – сказал я, ничего больше не придумав. – Стильно, уютно… – повернулась я обратно к Диме и увидела, как он стоит, опершись рукой о дверной косяк.

– Ну Алина считает иначе, – его кривая ухмылка и этот взгляд исподлобья… Я чувствую, как из-под ног уходит земля. Только дыши, Вера, только дыши…

– Она всегда была упрямой, – подметила я и снова развернулась. – Я переоденусь, ладно?

– Конечно! – услышала ответ в спину, но уже скрылась за поворотом. Зашла в комнату и закрыла дверь. Села на кровать. Мне стало жарко и. душно.

“Просто я перенервничала, ведь так? Или нет? Мне ни в коем случае нельзя проявлять к нему какие-то эмоции или чувства. Иначе… Нет, я не хочу думать об этом.” – вела внутренний монолог сама с собой.

Открыв чемодан и разложив все вещи в шкаф, я решила, что стоит надеть другое платье – черное в белый мелкий горошек. Пока натягивала платье на себя, услышала какой-то шорох. Одев его полностью, вытащила босоножки, взяла их в руку и прихватив мини-сумочку, подошла к двери. Послышался отдаленный голос Димы. Я тихо открыла дверь. Он с кем-то говорил толи в гостиной то ли на кухне. Я медленно вышла из комнаты.

– Алин, я не знаю что с ней делать! – говорил Дима полушепотом.

В трубке что-то говорила сестра.

– Слушай, я не нянька ей. Она взрослая девушка и… Алин! Это в конце-концов твоя сестра, Господи Боже! Я не могу нянчится с ней всю неделю, потому что у тебя важная подготовка…

Нянчиться. Вот так вот, значит? Я в его глазах ребенок.

Просто обычный ребенок, которого скинули, чтобы избавиться и освободить нужное время.

Что ж.

Раз я ребенок, так даже легче.

Теперь я хотя бы знаю, что он думает обо мне.

Глава 6. Дмитрий

Алина меня взбесила. Могла бы хотя бы сказать, что нравится ее сестре, чтобы мне было легче занять ее каким-то делом.

Я тяжело вздохнул. Взглянул на часы. Время было около девяти утра. Направился к комнате Веры. Дверь была слегка приоткрыта. Постучавшись, спросил:

– Вера, ты готова?

– Да, – сухо сказала она.

Я открыл дверь и вошел.

Этот “ребенок” сидел на кровати и что-то неустанно набирал на экране телефона. Из-за спины увидел палку мягкой игрушки. Меня осенило и я спросил:

– Это та самая игрушка, которую я тебе подарил?

Вера испуганно подняла на меня глаза. Ее щеки зарумянились. Она демонстративно повернула голову влево, чтобы посмотреть на игрушку и вполголоса ответила:

– Да, а что такого?

Ее голубые глаза смотрели на меня с непониманием. Ответ был настолько резким, что я немного замешкался. Стоял, как дурак, сложа руки на груди.

– Ну ты… это… – почесав затылок, продолжил, – пойдем парк покажу.

– Хорошо, я сейчас, – сказала она и снова уткнулась в телефон.

Хотел было что-то сказать, но молча развернулся и пошел на кухню. “Зачем ей игрушка, которую я подарил ей черт знает сколько лет назад?” – думал я, наливая ледяную воду в стакан.

– Наверно, это просто талисман? – сказал я еле слышно и хотел было сделать глоток воды, как послышалось сзади:

– Да, талисман. И что?

Я от испуга выплюнул всю воду обратно.

– Господи, Вера! Ты чего так подкрадываешься?

– Ты просто не слышал, – сказала она, окинув меня презренным взглядом. – Полотенце дать?

– Не надо.

Вера стояла и смотрела на меня таким взглядом, будто бы я сделал что-то мерзкое. Ее глаза, как льдины, отражали холод и безразличие. Я громко вздохнул и увидел, что футболка намокла от воды.

– Я сейчас, – сказал я и направился в комнату. Вынул из комода чистую футболку и переоделся. Пошел обратно на кухню и увидел, как Вера стирает со стола тряпочкой остатки воды.

– Вер, да я сам убрал бы.

– Мне несложно, – сказала она, не оборачиваясь.

Закончив, она одернула платье и взяв свои босоножки, произнесла:

– Идем?

– Да.

Мы вышли из дома. На улице было душно, наверняка за тридцать градусов. Вера рассматривала огромные дома, все внимательно изучала.

– Практически ничем не отличаются они от других городов, – промолвила она, увидев очередной девятиэтажный дом.

– Архитектура в России везде одинаковая. Строили же давно.

– Ага.

Мы прошли через подземный переход, и выйдя к Музею космонавтики, она ахнула.

– Вот это да!

– Это – Музей космонавтики.

– Как красиво! – задрав голову вверх, она щурилась от палящего солнца, стараясь прикрыть ладонью глаза. – И сколько он в высоту?

– Не знаю, – улыбнулся ей в ответ. – Знаю, что он был открыт к двадцатилетию полета Юрия Гагарина