прогнозируемым появлением, поскольку обыкновенно вместе с горячим воздухом приносила с собой и кучу мерзляков.

— Так, и?.. — поинтересовался Матвей.

— Гляди, — Арина коснулась планшета, сузила радиус до пяти километров и, выведя сбоку панель интерфейса, нажала на значок с изображением жучка. Через секунду в разных областях карты появились красные мигающие точки. Матвей успел насчитать пятнадцать.

— Что это?

— Мерзляки.

Матвей с нескрываемым удивлением посмотрел на самодовольное лицо девушки.

— Хочешь сказать?..

— Да, мне удалось вывести на панель не только данные о погоде, но и местонахождение мерзляков в настоящем времени, — Аришка прямо сияла от счастья. — Ну, естественно, не рядом с нашей станцией, если ты вдруг не понял. А теперь спроси меня, как я это сделала.

— Как, чертовка, ты это сделала? — Матвей и впрямь был удивлён увиденным.

— Да так, всего лишь установила датчики вибрации внутри шеста. Правда, много времени убила на их настройку, калибровку чувствительности… Ну, знаешь, чтобы датчик не брал в расчёт шаги крупного зверя вместо наших инопланетных гостей. Какого-нибудь там медведя, например. Но, честно признаюсь, до идеала эта разработка ещё не дотягивает. Помимо того, что радиус ничтожно маленький, её необходимо испытать в полевых условиях, — девушка раздосадованно вздохнула. — Жаль, я не успела закончить этот прототип до ухода наших ребят.

— Да, жаль, — согласился Матвей, вспоминая команду восточников-собирателей, ушедших ещё в ноябре. — Но ничто не мешает тебе поработать над улучшением прототипа и отдать его им в следующий сезон.

— Пожалуй, — с грустью согласилась Аришка, отключив планшет, — если, конечно, мы доживём до следующего сезона.

— Выше нос. Мы справимся, — постарался утешить её Матвей, но встреченная им скептическая улыбка собеседницы дала понять, как слабо она верила в его слова.

— Отец гордился бы тобой, — поспешил добавить он, решив не затрагивать тему назревающего голода, нависшего над станцией, словно гигантская смертельная туча. — Помню, как ты ещё совсем маленькой торчала с ним в этой мастерской целыми днями.

— Скорее, мозолила глаза, — к счастью для Матвея, поддержала разговор Арина, осматривая кабинет. — И пытала глупыми вопросами про его инструменты и проекты. Помню, как он делал этот терпеливый вздох… — она попыталась изобразить его. — Оборачивался ко мне с милой улыбкой на лице и спокойно отвечал на любой, даже самый идиотский вопрос.

— Курт отличался невероятным терпением, — согласился с ней Матвей. — Я ещё мальчишкой помню, как он, несмотря на происходящее вокруг безумие, ковырялся в этом радиопередатчике и тихонько насвистывал весёлый мотивчик.

— Да, — мечтательно произнесла девушка, посматривая на стену, — я скучаю по нему.

В её глазах блеснули слезы, но она поспешила их вытереть, и едва Матвей открыл рот, резко спросила его:

— И всё же, Матвей, что с нами будет? Как мы решим проблему голода? Честно говоря, услышанное сегодня на собрании не вселяет надежды.

— Я не знаю, Арин, — честно признался Матвей, понурив взгляд. — Олег назначил следующее совещание через пару дней…

— Но и оно будет без толку?

Он кивнул, согласившись с её догадкой.

— Знаешь… — девушка осмотрелась по сторонам, будто убеждаясь, что их никто не подслушивает. — Я сейчас, возможно, скажу нечто провокационное и, по негласным законам «Востока», даже неправильное, но пускай это останется между нами, хорошо?

Матвею её слова показались слегка оскорбительными. Как она вообще могла усомниться в его преданности? Он знает её вот уже семнадцать лет, с тех самых пор, как их отцы стали закадычными друзьями. Помнит, как ещё юношей впервые взял её на руки и почувствовал невероятный груз ответственности за эту маленькую кроху, завёрнутую в старые тряпки и шкуры. Матвей и сам не знал, почему.

Потом она стала расти на его глазах. Он приносил ей разные игрушки с захваченных земель, которые удавалось достать во время вылазок. А когда девочка подросла, делился с ней историями о тех далёких землях, где когда-то жили их родители. Рассказывал, что там нет снега, а вокруг сплошная зелень и такие большие продолговатые штуки, которые зовутся деревьями. Тогда ещё маленькая Аринка ему не верила, хоть и с удовольствием слушала его истории.

Когда девочке исполнилось три года, её мама умерла от тифа. Матвей очень хорошо помнил, как Курт Крюгер тяжело переживал потерю супруги, ища утешения в этой самой мастерской, ремонтируя всякие приспособления. Но со временем, не то сильный характер, не то ответственность за маленькую дочь дали ему силы справиться с горем. Через несколько лет мужчина выглядел так, будто в его семье и не произошло никакой трагедии.

Два года назад от рака скончался и сам Курт, оставив после себя лишь жилой модуль с мастерской и знания, что успел вложить в талантливую голову дочери. Тогда-то Матвей в полной мере примерил на себя роль старшего брата, взяв опеку над уже достаточно взрослой девочкой.

За это время Арина успела стать для него самой настоящей сестрёнкой. Порой настырной, грубой, но, несмотря ни на что, крайне им любимой.

— Буду молчать, как рыба, — спокойно, хоть и немного задетый, ответил он.

Арина подошла к рабочему столу, облокотилась на него и, задумчиво побарабанив пальцами по одному из ноутбуков, произнесла:

— Это насчёт Никиты.

— Вот как, — удивился Матвей. — Наш утренний воришка.

— Да, он поступил чертовски глупо, но знаешь… — она осеклась. — Ох, за такие слова я вполне могла бы пойти убирать дерьмо с ним на пару. В общем, чёрт с ним… Знаешь, он ведь отчасти прав.

Матвей дал ей несколько секунд в надежде услышать, что она так пошутила. Этого не произошло.

— Ты серьёзно?

— Блин, да, Матвей. Ведь его можно понять! Мы и до этого голодали, а теперь так и вовсе снег без соли доедать будем! Зима на носу, а проблема с едой, судя по сегодняшнему собранию, точно не решится к сроку. И только не говори мне, что ты и сам этого не заметил. Короче, если и дальше так продолжится, нам точно всем… — её так и распирало закончить предложение бранью.

— Не сквернословь, — опередил её Матвей.

— Да, хорошо, хорошо, — девушка заходила взад-вперёд по мастерской со спрятанными за спиной руками, явно пытаясь унять свою внезапно нахлынувшую вспыльчивость.

— И что ты хочешь мне сказать этим? — спокойным тоном произнёс Матвей, наблюдая за ней.

Она остановилась, тяжело выдохнула