с того? Сколько он принесет в компанию денег?

— Около сорока миллионов.

— Это не мало и ты знаешь. Дыши спокойно. Я держу всё под контролем, неужели ты думаешь, что я позволю ему прикоснуться к себе?

— Он уже это делает! — Срывается на рык. И я нервно сглатываю слюну. Я не понимаю Дронова и это доставляет жуткий дискомфорт. Саша то отталкивает, то притягивает словно магнит. Резко отбрасываю мысли в сторону.

— Будь профессионалом! — Безразлично фыркаю, что далось мне с тяжёлым усилием. — Доведи дело до конца и при этом постарайся держать свои яйца в штанах! Ты выглядишь сейчас, как прыщавый подросток в пубертатный период! Дронов, на кону сорок миллионов! Соберись в конце концов, ни одна баба на свете не стоит бизнеса! Тем более это дело твоей жизни!

— Ты, Настя, стоишь этого, ясно? — Говорит он и чуть задев меня плечом возвращается за стол. Хочется влить в себя литр виски и уйти в запой. Что между нами происходит? Это терзает душу из раза в раз. Пусть командировка поскорее закончится, и я не увижу его, как минимум еще месяца два. Я хочу жить дальше, но пока он рядом, это просто невозможно.

— Простите, на чем мы остановились? — Говорю, садясь обратно за стол. — У Александра с самого утра головные боли, поэтому не обращайте на него внимания.

— К слову, я тоже себя не очень хорошо чувствую. — Тидерман встал из-за стола и взял папку с документами в руки. — Обсуждение переносится на завтра. Встретимся в клубе «Райский сад» в семь часов вечера. Всего хорошего, дорогие друзья.

— Он переносит встречу на завтра в клуб. — Тихо говорю я.

— «Райский сад»? Был уже там… — Пренебрежительно выкидывает слова Дронов. — Ты не пойдёшь, Настя.

— С чего бы это вдруг? Как ты представляешь ваше общение, на пальцах?

— На английском. — Совершенно спокойно отвечает. — Я только сейчас понял, как моя предыдущая переводчица договаривалась с ним. — Вижу неприязнь, будто бы ему только что плюнули в лицо. — Я знаю, что ты не позволишь ему зайти слишком далеко, но… прости, как начальник приказывают тебе завтра сидеть в номере и не высовываться. Я сам решу с ним все вопросы.

— Как скажешь, — Пожимаю плечами, а затем, будто бы что-то внезапно вспомнив вздыхаю. — Ах, да! Не забудь провериться, мало ли, что от немца и других осталось в тебе, после предыдущей переводчицы.

И ухожу, словно победитель. Ощущаю себя на вершине пьедестала. Я оставила Дронова позади себя в полном недоумении. Не ожидал такого от меня? Что ж, привыкай. Время беспощадно. Я не могу остаться той, которой ты меня помнишь. Я выросла и стала сильнее.

В номере мне позвонил Юра. Уже заведомо знаю, что скажу ему.

— Привет, ты как? Тяжело наверно, да? Ты ведь самоучка без образования. Лучше было бы получить высшее по специальности — Международные отношения. — Начал с ходу Юра оглушив меня напрочь своими словами.

— Привет… — В замешательстве отвечаю. — Я хорошо…

— Как же хорошо? Сложности возникли с немцем? У меня есть знакомый в университете, готов тебя принять!

— Юр, — Я почувствовала всю духоту от общения с ним. Невыносимо. — Ты очень хороший, но нам пора оставить друг друга и разойтись, как в море корабли.

— Что это значит? Я не понимаю тебя.

Ух, ты! Как выгодно не понимать человека в нужный для тебя момент. Ведь знает, о чем я, далеко не глупый парень. Вздыхаю и набрав побольше воздуха в лёгкие пытаюсь объяснить. Не намерена на скандал. Хочу мирно разойтись. Не мой он человек, на этом всё!

— Я ценю всю твою любовь и отношение к Кириллу. Он тебя безумно любит, а для меня это важно. Но ты не мой человек, понимаешь? Я не чувствую рядом с тобой, даже лёгкую влюблённость. Так не должно быть. Мы можем остаться друзьями или приятелями, но не больше.

— Хочешь, чтобы я был для твоего сосунка нянькой?! — Огрызнулся тот. Для меня это стало неожиданностью и… Как он только что назвал моего сына?!

— Выражения выбирай! — Рявкнула на него, словно злющая медведица. — Я надеюсь, Юра, что ты меня услышал. Хватит топтаться на одном месте. Сразу понятно было, что мы совершенно разные.

— Это после нашего ужина, то? Меркантильная ты тварь, Настя! Не ожидал от тебя такого! У меня нет возможности бегать и подтирать тебе зад долларами.

Да ладно на эти никчёмные деньги, на них то вообще плевать. Если человека любишь, то заплатишь и за него, и за себя, да даже не заметишь. А тут, иначе. Каждую мелочь подмечаешь и делаешь выводы.

— Так вышло, Юр, что к тебе ничего не ощущаю. Только благодарность. И деньги здесь ни при чём.

— Деньги ни при чём? Тогда почему точку ставишь после ужина? Да и вообще, что же ты не проявила эту благодарность за всё время, что были вместе?

— Да я терпела тебя! На всё занудство глаза закрывала, пока ты меня ни во что не ставил! Я всё время была с тобой только из чувства благодарности! — Внезапно осознала я. Буд то бы в одно мгновение прозрела.

— То есть, всё что я делал напрасно!? — Чуть ли не кричит.

— А что ты делал?!

— Как минимум возился с твоим ребёнком и давал тебе напутствия.

— Спасибо! Это достаточно, по твоему мнению? Играть с ребёнком и нудить?

— Какая же ты двуличная дрянь.

— Пока, Юр. С меня достаточно.

У меня не было никакого осадка после разговора. Я будто бы иначе смотрела на наши отношения, была освобождена от какого-то груза. Я наконец-то открыла глаза.

К следующему вечеру была готова на сто процентов и никакие запреты Дронова на меня не распространялись. На мне белоснежная блузка с глубоким декольте, кожаные шорты и босоножки на каблуке. Поверх плеч накидываю бежевый пиджак. Скрывать не буду, выгляжу хорошо и при этом, не вульгарно, как грудастая брюнетка. Кажется ее представили, как помощницу Тидермана.

Собираюсь и выезжаю в клуб. Прошло то время, когда Саша мог контролировать меня. Прошло то время, когда прислушивалась к каждому слову. Пусть своих баб около ноги держит на коротком поводке. А я, доведу дело до конца! Он еще пожалеет о том, что сомневался в моём профессионализме.

Захожу в новомодный клуб и сразу же ловлю панику. Полуголые дамы, танцующие в клетках, люди, устраивающие чуть ли не оргию на танцполе и комнатки на втором этаже. Для уединения, что ли? Притон какой-то.

— Анастасия? — Послышался сладковатый голос на немецком.

— Добрый вечер, Сильвия. — Смотрю на голубоглазую брюнетку. Сегодня девушка, не изменяя себе