– Ну, мы же не извращенцы какие-то.

– Ради дела всегда нужно быть немного извращенцем.

– Ты действительно думаешь, что это все всерьез? – спросил Мик, начавший сомневаться в реальности происходящего. – А не, скажем, подстава, то есть, я хотел сказать – постановка.

– А хрен его знает.

– Кого?

– Старикана этого, лейтенанта Колумба. Но пистолеты настоящие, я проверил. Хотя это так же не исключает вероятности постановки. Будем исходить из того, что это действительно все всерьез.

– Он встал, – сказал Мик, показывая экран своему напарнику.

– Что я говорил, – торжествующе заявил Оил. – Проняло его, как миленького!

– Что делать будем?

– Не знаю, – ответил сержант Твикс, смотря на экран. Сейчас показывала камера под номером «два», дававшая обзор коридора, по которому по своим делам спешила куча народу. – Ладно, сиди здесь, а я пойду в туалет.

– Жаль, что мы еще слежку не выявили.

– Так действительно было бы гораздо проще. В случае чего предупредишь меня, вот возьми, – Твикс протянул наушник и такой же засунул себе в ухо. – Ну все, я пошел.

Сержант Твикс выскочил из подсобного помещения для уборщиков, в котором они сидели, и быстрым шагом двинулся к намеченной цели. Только он вошел, как сам почувствовал, что ему необходимо освободить мочевой пузырь. Только он закрылся в кабинке, поскольку все стенные писсуары были заняты такими же страждущими, как услышал голос напарника в своем ухе:

– Объект заходит за тобой… и еще, кажется, я обнаружил слежку, тоже идет к тебе. Мужик лет тридцати пяти, зеленая куртка, черные штаны, квадратная прическа. Будет на месте примерно через двадцать секунд.

Хлопнула дверь. «Так, объект на месте, – подумал сержант Твикс, сливая балластную воду из организма. – Сейчас еще один должен войти. Не ошибиться бы…»

Макс Брюстер подозвал официанта и расплатившись с ним вышел из-за стола. Мочевой пузырь резало, будто там провели ножом. Пританцовывая на месте, он определял, где находится ближайший толчок. Наконец, выбрав направление, он, обгоняя прохожих, побежал к заветной цели.

Народу оказалось немного, только что целой толпой все вышли, и он направился к ближайшему писсуару, но из-за того, что перетерпел, дело никак не шло. Поглощенный своей проблемой, Макс не сразу заметил, как вошедший человек закрыл за собой дверь. Брюстер недоуменно оглянулся и обнаружил, что кроме него и Зеленого, как про себя окрестил вошедшего Макс, никого нет.

Сзади послышалось шевеление, и из кабинок вышли еще два человека. Крепыш с переломанным носом и со шрамом под ухом и еще один под метр девяносто, лысый, производящий негативное впечатление из-за татуировки в виде паука, сидящего в центре паутины, на блестящей от пота макушке.

«Натуральный паук, – подумал Макс. – С такими длинными конечностями только пауком и быть».

– Можешь застегивать штаны, – сказал крепыш. – Все равно у тебя сейчас ничего не получится. Узнал меня?

– Вас довольно трудно забыть, – через силу выдавил из себя Брюстер, опознав Зеленого как Энрике Бэкли и лихорадочно соображая, что в таком случае можно предпринять.

«Завалить троих хмырей голыми руками, так это просто безумие, – сказал себе Брюстер. – Но и они меня убивать прямо здесь не будут, я им нужен живой из-за этого мафиози-психопата. Так что сделать что-то можно только, когда они выведут меня отсюда».

– Ну что добегался, – добавил Энрике. – И ради чего? В конце концов, чем раньше начнется, тем быстрее закончится.

– Вам легко говорить, – сказал Макс, подавившись невесть откуда взявшейся слюной в разом пересохшем горле. – Не вам ведь яйца будут отрезать.

– Тут ты прав. Закатывай рукав, щас мы тебе укольчик сделаем, чтобы ты не шумел, а то в прошлый раз ты слишком шустрым оказался, – проговорил сзади один из бандитов, направляясь к Максу. – Не бойся, ничего с тобой не случится… пока.

«Ну, вот и все, – обреченно подумал Макс. – Ну почему я позволил уговорить себя и не дождался тогда полицейского патруля, почему?!»

Резкий звук заставил всех обернуться. Дверь кабинки с грохотом открылась и с такой же силой закрылась. В следующий момент из более спокойно открытой двери появился еще один человек и принялся орать, вытянув вперед себя пистолет:

– Руки за голову, лицом к стене, всем встать на колени!!! Быстро, мать вашу, я кому сказал!

Дальше все завертелось с невероятной быстротой. Брюстер все дальнейшие события отмечал только подсознанием, поскольку сознательно за таким круговоротом уследить было просто невозможно.

Первым, сделав шаг влево, сдвинулся крепыш, в руке он уже сжимал непонятно откуда взявшийся пистолет. Грохнул выстрел, голубая вспышка осветила замкнутое пространство, и крепыш стал падать, вытянув руки с нелепо скрюченными пальцами. В это время в стремительном рывке брызнули в разные стороны оставшиеся члены банды. В следующий миг пространство расколол строенный выстрел, и полыхнула яркая вспышка голубого света. Нежданный помощник Брюстера, как и его недавний низкорослый противник, отлетел к стене, ударившись об нее, и тело его свела судорога.

Макс Брюстер, еще мало что понимая, рванул к двери, бросился в ноги Энрике и повалил его на пол. Снова вскочил, открыл замок и буквально пулей вылетел из этого кошмарного места. Уже потом он поймет, что его спасли инстинкты и что если бы он действовал сознательно, то наверняка бы у него ничего не получилось. А сейчас он со всех ног несся прочь, опять же подсознательно отмечая, что его поезд тронется через три минуты с небольшим.

Сержант Мик Банин мучился неизвестностью. Его товарищ вошел в дверь, за ним последовали все остальные, и ничего пока не происходило. Время растянулось, как слабая резина, казалось, можно заново сотворить весь мир, пока высветится новая секундная цифра на часах.

Вдруг из распахнутой двери выскочил наблюдаемый объект, а за ним аж целых два что-то кричавших преследователя.

– Оил, Оил, ответь, Твикс! – Мик все давил и давил на кнопку вызова, но его напарник не отвечал. – Черт, неужто убили, да еще в первый же день, да еще на стажировке!

Банин выбрался из подсобного помещения и поспешил на выручку своему напарнику.

– Разойдитесь, пропустите, я из полиции! – кричал Мик, продираясь через уже собравшуюся довольно большую толпу зевак.

Но в дверном проеме его не пропускали, тогда он дал кому то кулаком в ухо, сделал подсечку другому и вошел, куда ему было нужно, не обращая внимания на крики боли.

– Оил, Оил, ты живой, – стал он тормошить Твикса. – Ну же очнись!

Банин уже определил, что его товарищ жив, но находится в бессознательном состоянии. Тогда он стал хлестать его по щекам, и вскоре это дало эффект, сержант Твикс пришел в себя.