Отбросив в сторону ненужный приемник, я заскользил вниз по склону. Если руководствоваться холодным разумом, то мне здесь больше нечего делать, надо уносить ноги. Но они убили Марка, а это перечеркивает любые логические построения. Скользя, падая и вскакивая вновь, я спустился к дороге, выбежал на площадку, распахнул дверь ситроена и ткнул стволом «беретты» в лысину оглушенного пассажира. Он не шевельнулся, и я за подбородок вскинул безвольно обвисшую голову. Это был неулыбчивый француз из парфюмерного магазина. С тех пор он не стал веселее: крошки лобового стекла изранили лицо, плавающие зрачки свидетельствовали о сильной контузии. Я не верю любым свидетельствам, поэтому рывком выдернул его из машины и, бросив на асфальт, тщательно обыскал. Чисто. Я приткнул обмякшее тело к колесу.

– Кто стрелял? – Пара хороших пощечин приводит в чувство лучше, чем нашатырный спирт. А наставленный в лицо ствол располагает к искренности.

– Отвечай, кто стрелял?!

На окровавленном лице появилось осмысленное выражение.

– Хуан. Не я. Хуан.

– Где он?

– Там… Они оба там…

Дрожащая рука указала на пылающий «фокус». Чад горелого мяса чуть не вывернул меня наизнанку.

В нескольких метрах распростерлось на земле тело Мари. Я подошел ближе. Взрыв сорвал с нее кофточку и сильно опалил спину: багрово-черная кожа вспучилась пузырями. Но она была в сознании.

– Кто стрелял у термаля?

Девушка застонала.

– Хуан. Он сгорел в машине, – слабый голос прерывался.

– Кто тебя послал? – внезапно, подчиняясь интуиции, я перешел на русский.

– Этот бандит… Арсен Патроков…

– Зачем?

Она снова застонала.

– Хочет скупить акции по дешевке. И отнять комбинат у брата…

Что ж, картина предельно прояснилась. Я задумчиво взвесил «беретту» на ладони. Правила конспиративной работы и логика завершения специальных операций требовали только одного решения. Но оно мне не нравилось. Не спуская глаз с поверженных противников, я отошел на несколько десятков метров и, протерев платком, зашвырнул оружие в темноту. Снизу донесся вой полицейской сирены. Пришлось прыгнуть с дороги и снова ломиться сквозь кустарник вниз по крутому склону.

Проснулся я около полудня в мягкой постели, еще пахнущей духами Мадлен. Включив подзарядившийся за ночь коммуникатор, проверил котировки молибденовых акций. Ситуация резко изменилась – падение закончилось, цены шли вверх: Франкфурт – плюс шесть, Лондон – плюс пять, Нью-Йорк – плюс два. Сработало! Теперь главное – банк «Лео»… Торопясь, я ввел пароль. Так, сейчас… Вот оно! В восемь часов тридцать семь минут, через полчаса после начала биржевого дня, котировки молибдена повысились на один пункт. В полном соответствии с контрактом, резервный счет разблокировали, и миллион долларов немедленно был переведен на счет доктора Крюгера. Отлично! Так и хочется похвалить легендарную швейцарскую пунктуальность, но «Лео» – еврейский банк. Хвалить знаменитое хитроумие и умение обвести конкурента вокруг пальца? Но эти качества проявили отнюдь не банкиры, а скромный Дмитрий Артемович.

Аслан Патроков имел в виду повышение курса акций до прежнего уровня. А я заложил в контракт просто повышение цены. И ни сам неряшливый скоробогач, ни его придворный генерал, ни высокооплачиваемые юристы не рассмотрели подвоха. Что ж, это урок номер один. Деньги ума не прибавляют!

При всем уважении и симпатии к Мадлен, хорошей хозяйкой ее не назовешь. В шкафчике на кухне я нашел немного кофе, а в холодильнике – три сырых яйца, поэтому завтрак получился спартанским. Зато я насмотрелся телевизионных новостей. Французский репортер рассказал о затоплении Андоррской долины вследствие резкого таяния пиренейских снегов. Испанская информационная служба в качестве причины назвала трещину плотины. Местный канал намекнул на диверсию. В подтверждение показали взорванный «форд-фокус» с обугленными трупами внутри, контуженного Жака и обгоревшую Мари. Искореженные огнем автоматы и шпионский радиомикрофон добавляли репортажу убедительности.

– Полиция изъяла с места происшествия два телефонных аппарата предполагаемых террористов, – сказал напоследок журналист. – Проверка контактных номеров позволит выяснить их связи и возможных сообщников.

Я в очередной раз вошел в Интернет и, просмотрев газетные хроники, убедился, что все издания смакуют версию терроризма. Чего и следовало ожидать. На биржах котировки молибдена продолжали медленно расти. Объяснялось это не столько наводнением, сколько резкой игрой на повышение: два анонимных покупателя скупали все акции подряд, искусственно взвинчивая цену. Долго это продолжаться не могло в любом случае, а известие о полной сохранности андоррского месторождения и подавно обрушит весь рынок. Те, кто гонятся за сверхприбылью, рискуют стать банкротами.

Купленный с потрохами наемник обязан регулярно отчитываться перед хозяином, и Дмитрий Артемович позвонил Аслану Муаедовичу.

– Слушай, хорошая работа! – радостно завопил тот. Он, естественно, еще ничего не понял.

– Я видел фотографии, самый важный момент, ты меня понимаешь? Когда ты сделал «бум»! И теперь, пока низкая цена, я хочу скупить все, что смогу! Ты понял? Но маклер говорит, что мне кто-то мешает…

– Тебе мешает Арсен, твой брат, – сказал я, и трубка засорилась тишиной. – Давно мешает, с самого начала. Хочет «кинуть» тебя и забрать комбинат. Мне сказал его человек.

Тишина в трубке стала звенящей.

– Проверь его телефон и найдешь эти номера, – я продиктовал цифры. – Спроси, кому он звонил, и зачем ему звонили. Если он все стер – не беда: сегодня в вечерних газетах опубликуют его номер, поднимется большой скандал, он не отвертится! Алло, Аслан, ты меня слышишь? Алло?

– Слышу, – каменным голосом отозвался Патроков. – Я и раньше кое-что слышал, но не верил… Теперь ты дал доказательства, и я раздавлю гадину! И выгоню этого долбаного генерала – от него нет никакой пользы. Ты будешь вместо него! Куда прислать самолет?

– Я пока не собираюсь возвращаться. И наниматься на работу не собираюсь.

– Это не работа, это доля. Получишь пай вместо этой зимии. Будешь моим компаньоном, совладельцем будешь. По сравнению с этим то, что ты получил, – десять копеек! Куда прислать самолет?

– У меня еще много дел. Освобожусь – позвоню.

Целый день я просидел в квартире. Хотелось есть, но благоразумие требовало не выходить из дома, пока все не уляжется. Дышал воздухом на балконе, любовался прекрасным пейзажем, смотрел телевизионные новости, шарил в Интернете. К счастью, про доктора Крюгера никакой информации так и не всплыло. Вечером в информационных выпусках сенсацией прошел российский номер телефона, с которым связывались Жак и Мари. Замелькал излюбленный термин «русский след». В полуночном выпуске Интернет-новостей появилось короткое сообщение: «На Северном Кавказе группа вооруженных лиц напала на известного бизнесмена и брата влиятельного политика Арсена Патрокова. В перестрелке он и четверо его телохранителей были убиты.