А для полноты впечатления надо добавить к снимкам еще несколько убедительных штрихов. Я вновь взялся за верную «Нокию»…

За годы службы мне нередко приходилось выдавать себя за того, кем на самом деле не являлся: хирурга, физика-ядерщика, американского гражданина. Последний обман помог выжить в Борсхане – аборигены точно знали: если съесть американца, придут солдаты и всех убьют. Если бы эти легенды тщательно проверялись, я бы давно сидел в тюрьме или, превратившись в каннибальский навоз, удобрял почву африканских джунглей.

Но когда я работал под видом журналиста, самая дотошная профессиональная проверка не смогла бы меня разоблачить. Сотни публикаций в газетах и журналах мира, постоянное авторство в ведущих информационных агентствах, умение быстро подготовить статью на любую тему делали такое прикрытие железным. В мире журналистики имя Дмитрия Полянского было хорошо известно – «Известия», «Фигаро», «Вашингтон Пост», агентства «Рейтер» и «ИТАР-ТАСС» даже числили меня среди нештатных авторов. Им я и разослал двадцатистрочные информации о затоплении Андоррской долины. С несколькими вариантами версий: аварийный сброс, ошибка диспетчера, диверсия. В газетах все смешается, и каждый извлечет из получившегося винегрета то, что ему больше нравится.

Час ночи. Насвистывая сквозь зубы какой-то привязавшийся мотив, я в очередной раз включил приемный блок «ДАК-500». Тишина. Радиус действия прибора – пятьсот метров. Значит, микрофон номер два, сумочка, в которой он спрятан, девушка, при которой находится эта сумочка, и ее друзья с бесшумными пистолетами в карманах обретаются дальше, чем в полукилометре. Что ж, это хорошо. Хотя я совершенно не представлял, как смогу их миновать, возвращаясь по единственной дороге на засветившемся «фокусе».

Палец машинально нажал кнопку переключения диапазонов, и решеточка динамика на серой матовой панели засвистела мне в унисон. Я перестал свистеть – приемник замолк.

– Черт!

Приемник четко повторил ругательство.

Значит, кратковременная попутчица времени зря не теряла! Куда же она всадила этот проклятый микрофон номер один? Да куда угодно: под панель, обшивку двери или ковролин пола, в подушку или спинку сиденья… Принимают ли приемники «ДАК-500» сигналы микрофонов из других комплектов? Я напрягся, вспоминая. Черт их знает! А что я говорил? Ничего. Набирал и передавал тексты, разбирался с телефонными номерами, кряхтел, сопел, возможно, матерился. Уже легче. Но включенный радиомикрофон легко запеленговать! Острое чувство опасности холодком прошлось вдоль позвоночника, волосинки на спине встали дыбом. Быстро выбросить эту гадость!

Я лихорадочно ощупал сиденье пассажира, пошарил под ним, сунул руку под панель. Пусто. Надо снимать кресло, поднимать пол, разбирать дверь. Поиски могут затянуться, а к увлеченному человеку легко подобраться! Ощущение опасности усиливалось. Я вновь включил второй диапазон.

– Он где-то рядом, – раздался мужской голос. – Тут неподалеку есть смотровая площадка…

Приподнявшись, я извлек из заднего кармана «беретту» и быстро дослал патрон в ствол. Чувство опасности прошло, осталась просто опасность.

– Надо было брать его на паркинге, как договорились! – раздраженно сказала женщина.

Я прицепил к поясу коммуникатор и с пистолетом в правой руке и приемником в левой выскочил в прохладную андоррскую ночь.

– Тебе же объяснили, – вмешался другой мужчина. – Вначале у нас спустило колесо, а потом оказалось, что с ним целая банда! Мы вернулись за автоматами…

Пригибаясь, я выбежал с площадки, пересек асфальтовую дорогу и стал продираться сквозь зловеще темнеющие заросли. Водятся ли здесь змеи?

– Один он! И откуда у него оружие? Из-за вашей глупости я получила дозу отключки, до сих пор голова болит!

В слабом свете луны я карабкался вверх по крутому горному склону. Камешки из-под ног с шумом сыпались вниз, несколько раз я упал на локти, но не выпустил ни «беретту», ни приемник.

– Тихо, подъезжаем… – раздался из динамика напряженный шепот. Одновременно послышался характерный лязг передергиваемого затвора.

Я облокотился на криво торчащее из склона дерево и замер. Сердце колотилось, ноги дрожали, сильно пересохло в горле. Стар я уже для таких дел…

Послышался приглушенный гул мотора. По дороге ночным хищником на одних подфарниках кралась машина. Внезапно двигатель взревел на форсаже, ослепительно вспыхнули ксеноновые фары, хищник стремительно вылетел на смотровую площадку, безжалостно слепя белым до синевы светом беззащитный «форд-фокус».

– Вперед! – рявкнул приемник.

Две тени с короткими автоматами в руках подбежали к форду, рывком распахнули дверцы, обшарили стволами салон, потом принялись нервозно оглядываться по сторонам.

– Он ушел! – сказал динамик женским голосом, в котором отчетливо слышались нотки неподдельного сожаления. И что я ей такого сделал?

– Никуда не денется, – уверенный мужской голос озадачил: я считал, что преследователей всего трое. Впрочем, где трое, там и четверо…

– Обыщите машину! Сегодня мы его сольем!

Ах ты, сливальщик яйцев! Никому не дано знать свое будущее, особенно когда имеешь дело с такой хитрой скотиной, как Полянский! Посмотрим, кто кого сольет…

Парни с автоматами залезли в «фокус». Женская фигура приблизилась к ним и оперлась на открытую дверь. Сумку она не взяла, и слышно ничего не было, до тех пор, пока я не догадался переключиться на первый микрофон.

– В ящике пусто… Подзорная труба… О, Мари, вот твой телефон, забирай…Что за пакет, проверь… Бутерброды? Дай сюда, у меня аж живот подвело…

– Один тебе, один мне, я тоже голоден…

– Нашли время жрать – каждая минута на счету!

– Не ругайся, Мари, это делу не мешает…

Теперь парни разговаривали с набитыми ртами. Девушку это явно раздражало.

– Не мешает… Разуйте лучше глаза: вон портфель за сиденьем!

– Точно… Ну-ка, посмотрим… Что это?

– Одеколон. Он его при мне покупал. Самый модный аромат года. Сорок восемь евро…

У Мари оказалась хорошая память.

– Гля, какой пижон! Давай и мы спрыснемся…

– У вас совсем крыша съехала… Не хотите работать! Пойду скажу Жаку…

Женщина в сердцах захлопнула дверь.

– Злюка. Видно, недотрахалась. Как он открывается, не пойму…

– Поверни крышку. Теперь в другую сторону… Потяни… Ну-ка, дай я!

Приемник на миг замолчал. От предчувствия того, что сейчас произойдет, захолодело внутри, сознание с компьютерной скоростью просчитывало плюсы и минусы такой развязки. Спутник как раз висел над долиной, значит, вспышка попадет в кадр и добавит моей фальсификации убедительности.

Кузов «фокуса» лопнул по хребту, неровный красно-голубой веер вырвался наружу, как зубчатый гребень стегозавра. Пронизывающий свет адского пламени затопил площадку, тьма рассеялась, тени сгустились. В черном ситроене медленно вдавливались растрескавшиеся стекла, расставив руки, парила над землей хрупкая женская фигурка, кляксами зависли над ней бесформенные лохмотья. Удар звуковой волны по барабанным перепонкам, толчок в лицо пахнущего гарью горячего ветра – и ад закрылся. В полной тишине клубился огонь в растерзанном «фокусе».