Девушка улыбнулась и сказала:

— Мне значительно лучше… наверное, я должна где-нибудь спрятаться.

— Где же? — поинтересовался герцог.

В глазах девушки он вновь увидел ужас. Джиованна беспомощно оглядывалась:

— Я… не знаю, все так ужасно… мне некуда отправиться…

— А где вы жили прежде? — спросил герцог.

Девушка вырвала свою руку из его и воскликнула:

— Я не скажу… ничего не скажу! Эти слишком опасно!

— Слишком опасно для кого? Для вас или для меня?

— Для нас обоих… и еще для одного человека.

Герцог вздохнул.

— Жаль, что вы не доверяете мне, Джиованна. Поверьте, я сделаю для вас все — только умереть не позволю.

— Может быть, вы пожалеете… что помешали мне.

— Сомневаюсь, — возразил герцог. — Вот если бы вы открыли свой секрет, нам было бы гораздо легче найти решение проблемы. Уверяю вас, от меня может быть толк.

— О да! — ответила Джиованна. — Но в это… в это вам лучше не вмешиваться.

— Почему?

— Потому что вы — это вы.

— Не понял, — отозвался герцог. — Потому что я такой, какой есть, или потому, что я — герцог Инверкарон?

Джиованна помолчала, но потом взмолилась вновь:

— Прошу вас… не спрашивайте меня больше ни о чем.

Я только хочу найти место, где я могла бы спрятаться… где меня нельзя было бы найти.

Она поколебалась и нерешительно добавила:

— Боюсь, мне придется попросить у вас денег… совсем немного…

— Вы собираетесь жить одна? — уточнил герцог. — Разве вы не понимаете, как это опасно для молодой красивой девушки?

Джиованна посмотрела на герцога так, словно ей это никогда не приходило в голову, и спросила:

— Что же мне делать?

— Вы могли бы довериться мне!

Их глаза встретились. Девушка застыла и затаила дыхание. Потом запротестовала:

— Нет… вы не должны делать больше, чем уже сделали. Это было бы ошибкой… с моей стороны глупо было поддаться вам еще там… у водопада.

— Я все равно не отпустил бы вас, — улыбнулся герцог.

— Я должна была прыгнуть вниз раньше, и вы не поняли бы, что происходит.

— Боюсь, вам никто бы не позволил этого… или я прыгнул бы за вами, чтобы спасти вас.

Девушка в испуге отпрянула:

— Но вы бы погибли!

— Знаю, но не мог же я струсить… хотя быть героем не всегда приятно.

Джиованна отвела взгляд и произнесла:

— Это было бы глупо… вы, наверное, просто дразните меня… А ведь все очень серьезно… зря вы вмешались.

— Согласен, все серьезно, но, поймите, я уже по уши увяз в этом деле и не могу теперь спасовать. Само провидение, а может, судьба свела меня с вами независимо от моих желаний.

— Я вам очень благодарна… но я хотела, чтобы было как лучше.

— В таком случае перестаньте тревожиться за меня и подумайте о себе, — заключил герцог.

Девушка бросила на него взгляд, полный беспомощности. Улыбнувшись, он сказал:

— Я предлагаю вам вот что: вы еще очень слабы и не можете принимать решения, так что отдыхайте и набирайтесь сил, а потом мы с вами сядем и все обсудим. Я уверен, что через день-другой выход из положения всплывет сам собой, и это будет гораздо приятнее, чем прыгать в водопад.

Джиованна глубоко вздохнула.

— Вы так добры… я даже не знаю, что и сказать.

— Отдыхайте, — посоветовал герцог.

Он остался доволен улучшением здоровья девушки. Она постепенно оседала на подушки, и глаза у нее закрывались.

Герцог встал с кровати, пожал руку Джиованны и произнес:

— Сейчас вам нужны только сон и еда. А когда вы окрепнете, мы устроим военный совет.

Пальчики девушки сжались, и она ответила:

— Это на самом деле война… хоть вы ничего и не знаете. Умоляю вас, будьте осторожны!

— Буду, — пообещал герцог.

Он улыбнулся девушке и вышел. За» дверью его поджидала миссис Сазерленд.

— Заставьте мисс Джиованну есть столько, сколько в нее влезет, миссис Сазерленд, — распорядился герцог.

— А как же, ваша светлость, заставлю. Бедняжке сейчас только и нужно, что отъедаться.

— В этом вам нет равных, — заметил герцог. — Я помню, как вы баловали меня разными лакомствами, когда я был еще мальчишкой.

Идя по коридору, герцог вспоминал, как в детстве миссис Сазерленд кормила его сладостями, позволяя даже таскать их в постель, а всякий раз, когда он приходил к ней в комнату, у экономки бывал наготове лакомый кусочек. Матушка сердилась и говорила, что мальчик растолстеет от такой обильной еды, но он так много времени проводил на Свежем воздухе, охотясь и рыбача вместе с отцом и купаясь в море, что не потолстел и на унцию.

Герцог вспомнил Индию. Если он не сражался, уводя свой отряд в горы, то играл в поло, охотился на диких свиней или учил сипаев футболу.

Вернувшись в гостиную, герцог пришел к выводу, что впервые с тех пор, как оставил свой полк, вошел в азарт благодаря Джиованне. Он заинтригован и увлечен, будто получил новое задание в «Большой игре». Каждый нерв его тела был настороже… а близкая опасность только бодрила.

«Кто она? Чего она боится? — задавался вопросами герцог.

Как ни странно, остаток дня прошел гораздо быстрее, чем можно было надеяться. А вечером, тщательно все обдумав, герцог понял, что ему очень мешает неосведомленность, и решил, преодолев все препятствия, уговорить Джиованну довериться ему.

Герцог стоял у окна, размышляя о том, что его добровольное заточение затянулось и с этим пора кончать. Весь предыдущий вечер он провел на крыше замка, где мог дышать свежим воздухом. Оставалось решить, сколько еще продлится» приступ малярии «, то есть когда придется отправляться с визитом вежливости в Далбет-Хаус.

В тот же день, вскоре после завтрака, герцог виделся с Джиованной и отметил, что девушка все хорошеет. Это его очень радовало.

— Когда я смогу встать?

Говорила она уже не тем прерывающимся испуганным полушепотом, что раньше, а из ее огромных глаз наконец исчез страх.

— Вам придется подчиняться миссис Сазерленд и, конечно, Россу, — улыбнувшись, ответил герцог.

— Они меня прямо-таки балуют, — призналась девушка, — и мне это приятно. Но я все равно хочу поскорее встать и посмотреть на ваш замок.

— Вот с этим могут быть трудности.