– Ой, огромное вам спасибо! Здесь еще и молоко. Сколько мы вам должны…

Кажется, неулыбчивая соседка сразу поняла мой вопрос, потому что подвела к вишневому кусту и выразительно ткнула указательным пальцем в красные ягоды.

– Вот это!

– Вы хотите получить в обмен вишню? Пожалуйста. Хотите, чтобы я сама набрала? Да-да… Полное ведро-о? Что ж – договорились.

Я растерянно кивала, немного ошарашенная красноречивыми жестами гостьи. Держалась она очень уверенно и несколько свысока. Все же мне хотелось прояснить судьбу ягод и продолжить знакомство.

– Вы любите вишневое варенье?

– Это для хозяина. Завтра к обеду зайду, успей наполнить, – чопорно ответила женщина и удалилась, оставив меня с гостинцами и пустым ведром.

Солнце уже наполовину зашло за холмы, поросшие лесом, когда мы с отцом раскрыли ставни и на втором этаже тоже проветрили комнаты. Всего в доме было пять небольших спален, но я сразу решила, что заночую внизу – к кухне примыкала уютная комната с душевой. Наверно, там обитала бабушка Анна, когда дом заполнялся постояльцами.

Были ли у нее помощники, ведь приходилось следить за порядком и готовить на всех еду? Попробую завтра выяснить у неразговорчивой соседки, может, увидев ведро спелой вишни она подобреет. И кто этот загадочный хозяин – сладкоежка…

Пирог с творогом оказался превосходен на вкус, а козье молоко немного горчило и отдавало травой, впрочем, отцу понравилось, но я ограничилась чаем. Мы нашли заварку в стеклянной банке в кухонном шкафчике. В составе определенно была мелисса и малиновый лист, приятное сочетание.

Осталось помыть чашки, разобрать самые необходимые вещи из чемодана и устроиться на ночлег, потому что глаза сами закрываются и нет сил дальше изучать дом.

«Завтра будет отличный день! Масса открытий и приключений…»

– Пап, ты уже определился со спальней? Я проверила, в каждом шкафу есть чистое белье. Простыни пахнут лимоном. Бабушка была невероятной чистюлей.

– Пожалуй, возьму угловую справа, там окна выходят на живую изгородь за домом. Акации и боярышник здесь годами не подстригали. Совсем, как в моей книге… ух, не терпится взяться за дело! Это будет большой исторический роман.

– Проверь, исправен ли умывальник!

Я не успела дать новый совет, как послышался стук в двери. Неужели соседка зашла пожелать спокойной ночи? После горячего чая с выпечкой я пребывала в отличном расположении духа и весело напевала модный мотив, пока шла к порогу. А там ожидал бледный богач собственной персоной.

– Господин Хозар! Неожиданно. Хотите войти?

– Значит, вы все-таки разыскали ключ… так-так… Не успели появиться здесь, как уже сломали крыльцо. Что будет разрушено завтра? – бесцветным голосом произнес Альго.

Я потупила взгляд, изучая желтую пуговицу на его черной рубашке поло. Если память не изменяет, такой фасон был моден в восьмидесятых годах прошлого века. Ворот, обнесенный желтым кантом, расстегнут, демонстрируя бледную шею с маленькой родинкой на ключице. Но сегодня вечером никто и ничто не выведет меня из себя.

– Понимаю, вы беспокоитесь о будущем имуществе, господин Хозар. А я чуть ногу не подвернула, когда подломилась доска, сущие пустяки. И все же рада вас видеть. Кроме вас у нас в Динаве знакомых нет. Может, чашечка чая сделает вас любезнее?

– У меня нет времени на пустые разговоры. Я принес вам продукты исключительно в память об Анне, думаю, ей было бы неприятно, что гости легли спать голодными. Она отличалась хлебосольным нравом.

– О, я тоже люблю готовить! Спасибо за визит и… простите, это подарок? Или вы намерены вычесть содержимое пакета из будущей стоимости дома? – моя доброжелательная улыбка должна была сгладить явный сарказм.

Альго и тонкой серой бровью не повел, зато презрительно приподнял верхнюю губу.

– Я не столь мелочен. Считайте это поминальным угощеньем.

На самом деле Альго держал в одной руке два пакета, которые вот-вот грозились лопнуть по шву, настолько тяжело были нагружены. В крайнем из них я угадала каравай хлеба и связку перцев. Из второго торчал пучок петрушки, дополненный фиолетовыми стеблями базилика.

– Благодарю за поддержку! Так вы не пройдете в дом? Я бы хотела…

– Помолчите уже! Сейчас я буду говорить.

Он рывком поднял пакеты и грубовато сунул их мне на грудь, от неожиданности я обхватила ношу руками, чтобы не уронить, на мгновение коснулась ладони Альго – какая холодная…

– Торговые лавки в центре поселка на площади, автобус отходит оттуда же в пятницу, будьте готовы. Не вздумайте приглашать в дом чужих, не знакомьтесь с туристами, я сегодня встретил тут одного бродягу с русским акцентом, подозрительный молодчик что-то вынюхивал. Будьте осторожны! Если вас ночью зарежут, кто продаст мне дом? И не трогайте старые вещи в комнатах, они очень хрупкие, могут неисправимо сломаться.

Альго был так серьезен во время своего монолога, что я не смела перебить его ироническим замечанием и только послушно кивала.

– Э-эм… хорошо. Спасибо, что предупредили, граф.

– Какой еще граф? Вы бредите? – изумился он.

– Граф Монте-Кристо, разумеется, – вежливо подсказала я. – Но предлагаю титулы оставить. Подскажите лучше, где раздобыть зерно.

– Зачем вам зерно?

– Для кормящей курицы… то есть для сидящей курицы… я имею в виду на яйцах, – мое сумбурное пояснение заставило Альго снисходительно ухмыльнуться, а потом он обернулся в сторону сарая и произнес загадочную фразу.

– Значит, они вернулись. Отличные новости, Малинович! Этот вопрос я завтра решу.

– Меня зовут Вера, если вы вдруг забыли.

– Запомню до конца дней, – буркнул он, сбегая с покалеченного крыльца. – Передайте папеньке доброй ночи!

«Только папеньке? Ах, ты зараза!»

Я наконец опустила пакеты на пол у раскрытой двери и крикнула вдогонку:

– Подождите, пожалуйста! Господин Хозар, последний вопрос…

Он остановился, будто наткнувшись на невидимую преграду, обхватил себя руками, впиваясь растопыренными пальцами в ткань рубашки, словно когтями, и я услышала знакомое хрипловатое рычание, простейшая фраза далась ему с трудом:

– Чего… тебе… еще… надо?

– Вы любите вишню? – сконфуженно пролепетала я.

«Наверно, у него хронические боли, торопится принимать препарат, а я задерживаю…»

– Я лишь хотела сказать, что могу вас вишней угостить.

– Только не из твоих рук, Малинович!

Он помчался к ограде, словно спасаясь от пожара, из кармана серых брюк выпал белый листочек. Может, важная визитка, надо прибрать и вернуть при следующей встрече. На клочке бумаги латиницей от руки было выведено всего несколько слов в заштрихованной рамочке:

MALINOVITCH

VERA

VERUSCHKA

Каждая буква неоднократно обведена до гелевых клякс внизу.

Меня словно пчела цапнула – я вспомнила, что в кабинете у нотариуса скучающий Альго вертел в руках ручку, то и дело что-то черкал в блокнот, мрачно поглядывая на меня. Но зачем ему понадобилось упражняться