Залезаю под одеяло, кутаясь как можно плотнее, пока Влад не отбирает край, прижимаясь к спине. Точно. Змеи же ищут, где теплее, вот и он стремиться быть поближе к источнику тепла.

— Я просто не хочу, чтобы ты о чем-то жалела на утро.

— Я бы не…

— Поль, как я понял, моих предшественников ты потом не видела каждый божий день по несколько часов, — он погладил меня по плечу, — давай вернемся к этому, когда все немного успокоиться?

— А у меня такой способ успокоения…

— Тебе не секса не хватает, Полин, — продолжил он ровным спокойным тоном, — а нормального человеческого внимания и тепла. Все, спи.

Ужов придавил меня рукой, не давая развернуться к нему и продолжить разговор. Ну и ладно. Меня даже ни капельки не задело. А вообще… Вроде удобненько. Как-то до этого я особо ни с кем не спала по ночам, даже с медведем мы предпочитали расходиться, в крайнем случае — раскатываться на разные края под разные одеяла. А тут вот такое. Перевертыш и так тихо дышал, а теперь и вовсе вздохи были на грани слышимости даже по моим меркам. Но он отогрелся и перестал напоминать глыбу льда в кровати.

Я все-таки умудрилась развернуться лицом к Владу, рассматривая умиротворенного змея. За окном проехал автомобиль, освещая комнату огнями фар на несколько мгновений. Не могу сдержаться улыбку, когда различаю след от своих зубов. Непривычно. Все-таки все это время вокруг меня были либо люди, либо теплокровные, и те, и другие достаточно эмоциональны и все-таки склонны к каким-то необдуманным поступкам. А вот змей, видимо, предпочитает думать. Слишком много думать. Волчица внутри азартно взрыкивает, я киваю ей в ответ. Мы отступимся от привычного “переспали-разбежались” до конца зимы. Интересно же посмотреть, во что все это выльется.

ГЛАВА 4

— А ты неплохо рисуешь, — Влад кивнул на бездумные зарисовки на полях тетради.

— Ничего серьезного, так, каракули, — перелистываю страницу, потому что быстрый набросок заставляет ежится словно от плохого сна.

После той памятной ночи Ужов никак не показал окружающим, что что-то изменилось, хотя Андрей недолго попринюхивался и кивнул каким-то своим мыслям. После, дождавшись перерыва, за локоть оттащил меня в укромный закуток и в лоб спросил, все ли у меня хорошо. Я пожала плечами и точно так же в лоб рассказала обо всем. И про странную тень, и про нападение, и про яд. Ну, и про ночевку Влада у меня не умолчала, все равно по запаху было ясно, что мы находились достаточно долгое время в непосредственной близости. Медведь покивал, еще раз уточнил, уверена ли я, что его вмешательство мне не нужно, и после положительного ответа отошел к змею, о чем-то с ним переговариваясь до конца перемены. Бьюсь об заклад, что полоскает мозги.

— …голову откручу, — услышала я, уже когда стих звонок.

Я уже приготовилась спать с открытыми глазами, когда пришла радостная — а может и не очень — новость о болезни основного преподавателя и его временном заместителе. Поднимаю голову и вдруг испытываю резкое желание раствориться, смешаться пространством, сбежать максимально далеко, потому что с лица нового преподавателя на меня смотрят золотисто-желтые глаза Полоза из сна. Из оцепенения вырывает ощущение вцепившихся в ногу пальцев, Андрей сжимает так, что наверняка останутся синяки, но зато в голове наступает просветление. Медленно оглядываюсь, делая вид, что разминаю шею, чтобы убедиться, что никто больше не заметил моего состояния.

Ужов подпихивает свою бутылку с водой. Я прикладываюсь к ней, ополовинивая одним махом, и сейчас мне наплевать, даже если она отравленная. Где-то на фоне начинается перекличка, в ответ на свою фамилию могу только руку поднять, даже не глаза — почему-то кажется, что здесь лучше взглядами не сталкиваться.

Вот и сейчас, пусть и прошло уже несколько пар у Владислава Олеговича, я находится в одном помещении с новым преподавателем не могу. У меня — да и у моей внутренней волчицы — начинается тихая истерика, плавно переходящая в паническую атаку, а мне это не нравится. Я бы с огромным удовольствием не ходила бы, да вот беда — предмет профильный. Еще и курсач по нему в следующем семестре, будто вороха экзаменов нам мало. К Олеговичу я хожу исключительно с кем-то, на парах меня тоже подпирают с двух сторон. Отвратительное ощущение собственной беспомощности.

— Двадцать минут осталось, потерпи, — Ужов наклонился ближе, едва слышно выдыхая, — хочешь, в парк отвезу?

— У вас есть время на разговоры, Ужов?

— Никак нет, — буквально прошипел тот, удивляя окружающих неожиданной неприветливостью со стороны обычно милого и вежливого, по меркам обычных людей, естественно, Влада.

— Так и продолжаем конспектировать, продолжаем. Не отвлекаемся.

Мне захотелось зарычать. Олегович медленно, но верно подводил меня к точке кипения. И я не уверена в том, что смогу сдержаться. Андрей несильно пнул меня под столом, уговаривая потерпеть. Честное слово, я подкараулю его где-нибудь в безлюдном месте и загрызу.

— Отравишься, — хмыкнул Влад, пользуясь тем, что преподаватель выглянул в коридор, шугануть младшекурсников, у которых случилось окно.

— Переживу, — выходит очень раскатисто и рычаще. — В парк. Срочно в парк.

— Как скажешь, — улыбнулся он.

Со звонком я сметаю вещи в кучу, вылетая из аудитории раньше Олеговича. Кажется, от меня веет просто животной жаждой крови, потому что встреченные студенты шарахаются к стенам, даже не пытаясь возмущаться. Легче становится только на улице, когда снежинка попадает в глаз, заставляя остановиться и проморгаться.

На плечи опускается моя собственная тонкая куртка, которую Ужов забрал из гардероба. Опять номерок вытащил из кармана, пока меня трясло от злости? Влад приобнимает за плечи, увлекая за собой к машине. Мимо нас проносится Андрей с очередной пассией, эта держится уже третью неделю, практически рекорд. Надеюсь, что на этой он и успокоится. Не помню имени девчонки, где-то на физкультурном ее видела, но впечатление она производит приятное. И мой внутренний зверь тоже не ворчит на нее, что вообще редкость.

В автомобиле, пользуясь тем, что в салоне все неплохо с шумоизоляцией, наклоняюсь вперед и позволяю себе зарычать под понимающим взглядом Влада. Тот мягко гладит по спине, но успокоиться не просит. Понимает, что мне нужно выпустить пар.

— Ты сильно занят сегодня?

— Не слишком, а что?

— Я бы сейчас лучше за город выехала. Побегать на лапах.

— Вот это, боюсь, не успеем, но скоро должен быть общий сход, там у тебя будет шанс.

— Итоги года подводить будем?

— Что-то вроде этого. В парк? Кофе будешь?

— На оба вопроса — “да”.

Он улыбается в ответ