Когда Бренда обняла Томаса, словно какая-то мощная волна прошла по всему его телу. Сразу вспомнился тот телепатический разговор, что они вели, пока он сидел в белой камере. Как ей это удалось? Она предупредила его тогда, она предупреждала его и сейчас. Значит, она всё-таки на его стороне? Или нет?

К Томасу приблизилась Тереза, которая всё это время держалась на заднем плане.

— Что она здесь делает? — прошептала она с плохо скрытой неприязнью. — Я думала, она хряск!

Всё, что говорила или делала Тереза, не вызывало у Томаса ничего, кроме раздражения.

— Почём я знаю, — буркнул он. — Может, это очередная Варианта.

В его сознании вспыхнуло воспоминание об их с Брендой путешествии по разрушенному городу. Странно, но он тосковал по тем временам. Ему хотелось снова вернуться туда, снова оказаться наедине с Брендой...

— Ты думаешь, её специально послали в Топку, чтобы устроить там спектакль?

— Кто знает...

Томасу стало больно. То, что Бренда с самого начала была ставленником ПОРОКа, было весьма похоже на правду. Но тогда, получается, она лгала ему, лгала всё время! Ему страшно хотелось как-то оправдать её, поверить, что она не такая...

— Не нравится она мне, — сказала Тереза. — Лицемерка!

Томас еле сдержался, чтобы не высказать Терезе в недвусмысленных выражениях, что он о ней думает, но овладел собой и спокойно ответил:

— Иди-иди, пусть поиграются с твоим мозгом.

Мелькнула мысль: раз Тереза так против Бренды, то это верный признак того, что Бренда достойна доверия.

Тереза метнула в него колючий взгляд:

— Думай что хочешь. Я делаю то, что считаю правильным.

Она отошла от Томаса и принялась ожидать инструкций Крысюка.

Пока Янсон распределял пациентов по койкам, Томас, Ньют и Минхо держались в стороне, наблюдая за происходящим. Томас бросил взгляд на дверь, прикидывая, не пора ли уносить ноги. Он только собрался осторожно поддеть Минхо локтем, как заговорил Крысюк — словно прочёл Томасовы мысли.

— Вы, трое бунтовщиков! Помните — за вами наблюдают. Даже не думайте устраивать шум. Сюда вот в этот самый момент уже направляется вооружённая охрана.

У Томаса зародилось неприятное подозрение, что его мысли действительно прочитали. Они же наблюдают за какими-то там мозговыми паттернами! А не могут ли они по этим паттернам понять, о чём он думает?

— Наверняка плюк собачий! — прошептал ему Минхо, когда Янсон перенёс своё внимание на пациентов. — Я считаю, мы должны попробовать, и гори оно всё!

Томас не ответил — вместо этого он взглянул на Бренду. Та смотрела в пол, видимо, погрузившись в раздумья. Юноша вдруг понял, что ужасно тоскует по ней. Между ними существовала некая связь, природы которой он до конца не понимал. Всё, чего ему надо — это поговорить с ней с глазу на глаз. И не только для того, чтобы обсудить, как им поступать в отношении ПОРОКа...

Из коридора донёсся торопливый топот нескольких пар ног, и в то же мгновение в палату ввалились трое мужчин и две женщины — все в чёрном, обвешанные амуницией и всякими приспособлениями. В руках каждый держал какое-то большое, массивное оружие. Томас прикипел взглядом к этим необычным устройствам: он никак не мог отделаться от мысли, что они ему знакомы, просто дырявая память подводит его; однако, с другой стороны, ему казалось, что он никогда не видел их раньше. Средняя часть необычного оружия была сработана из прозрачного материала, сквозь который посверкивал ряд небольших металлических гранат; мерцало голубоватое пламя, слышалось жужжание и потрескивание электричества. Охранники наставили стволы своих чуднЫх устройств на Томаса и двух его друзей.

— Чёрт, мы тянули слишком долго! — тихо процедил Ньют.

Томас, однако, знал, что следующая возможность не заставит себя ждать.

— Они бы всё равно захватили нас в коридоре, — прошептал он, едва шевеля губами. — Ничего, подождём...

Янсон подошёл к охранникам и указал на одно из устройств:

— Видите эти гранатомёты? Мы называем их лончерами[1]. Попробуйте только дёрнуться — и охрана не замедлит воспользоваться ими. Нет, эти штуки вас не убьют, зато обеспечат пять самых ужасных минут в вашей жизни, уж можете мне поверить.

— Что происходит? — спросил Томас. Юноша сам себе дивился — он, фактически, почти не испытывал страха. — Ты только что уверял, что выбор за нами. И нá тебе — целую армию притащил? Зачем?

— Потому что я вам не доверяю. — Янсон помолчал — кажется, он скрупулёзно подбирал слова. — Мы полагали, что как только вы восстановите память, то согласитесь помогать нам добровольно — просто так было бы гораздо лучше для всех. Но я никогда не утверждал, что мы в вас больше не нуждаемся.

— Вот это сюрприз так сюрприз! — презрительно скривился Минхо. — Снова наврал!

— Я не сказал ни слова неправды. Вы сделали ваш выбор, теперь пожинайте его плоды.

И, указав на дверь, скомандовал:

— Охрана, препроводите-ка этих молодых людей в отведённые им помещения — пусть посидят до завтрашних утренних тестов, пораскинут мозгами. Может, дойдёт, какую крупную ошибку они совершают. Даю вам полную свободу действий.

Обе женщины-охранницы ещё выше подняли свои лончеры, уставив их широкие раструбы прямо на троих юношей.

— Будьте паиньками, чтобы нам не пришлось пользоваться оружием, — предупредила одна из охранниц. — Права на ошибку у вас нет. Одно лишнее движение — и я нажимаю на курок.

Охраники-мужчины забросили лончеры на плечо и надвинулись на непослушных приютелей — каждый взял на себя одного из ребят. Томасом владело всё то же необъяснимое спокойствие — наверно, оно происходило от его глубочайшей решимости бороться до конца. И ещё — надо же, чтобы справиться с тремя пацанами, потребовалось пятеро вооружённых взрослых! Мысль грела.

Охранник, вцепившийся в плечо Томаса — раза в два больше юноши, этакий силач-качок — выволок его через дверь в коридор. Томас вывернул шею и увидел, как другой охранник тянет за собой Минхо, а следом упирается и отбивается от третьего охранника Ньют, но всё без толку.

Ребят тащили по бесконечным коридорам в полном молчании, если не считать шума, производимого Минхо — тот без конца орал и многоэтажно ругался. Томас пытался урезонить его, убедить, чтобы прекратил, иначе, чего доброго, получит заряд из лончера. Но Минхо никого не слушал и продолжал свою ожесточённую и бесполезную борьбу, пока вся группа не остановилась у какой-то двери.

Одна из охранниц открыла её карточкой-ключом. За дверью оказалась маленькая комната с двумя двухэтажными койками, один угол в ней занимала кухонька со столом и стульями. Ну что ж, не так уж плохо. А то Томас уже себе вообразил, что их засунут в какой-нибудь застенок типа Кутузки в Приюте, где всей обстановки — лишь грязный пол да колченогий табурет.