Все тут же резко отвернулись, совсем рядом раздалось нервное «дзынннь» — кто-то уронил вилку. Потом еще кто-то. И еще.

Дракона узнали сразу, и сейчас все просто в страхе ждали, что будет дальше.

— Давайте уйдем отсюда, пожалуйста, — негромко попросила я и невольно сжалась, когда мой голос разнесся по всей зале.

— Зачем? — удивился Абель. — Я личный гость короля, а ты мое сокровище. Нам везде должны быть рады.

И если мой лепет расслышали многие здесь присутствующие, то сильный голос дракона слышали абсолютно все.

Кто-то тихонечко всхлипнул, не в силах сдержать переполняющие его далеко не радостные чувства, но дракон даже бровью не повел, игнорируя чужое горе.

— А если кто-то не в состоянии выказать вам свою радость? — осторожно спросила я.

Ответил Абель, не задумываясь:

— Могут быть свободны.

Слова дракона были истолкованы как команду к действию и все «неспособные на радость», тут же поспешили избавить нас от своего общества.

Такой прыти от дам в пышных юбках и мужчин с солидными животами я совсем не ожидала. За неполную минуту ресторацию покинули все. Даже официанты. В зале остались только я с шокированным ужасом, недоеденные блюда и чей-то свалившийся во время побега парик. Мужской.

— Ну… — я искренне не знала, что сказать, потому сказала то, что пришло в голову первым — глупость, — сбегали они очень радостно.

— Плевать на них, — нахмурился Абель, — но кто будет нам прислуживать?

Невероятно, почти невозможно, но дракон казался расстроенным, а мне стало его жалко. Наверное. Может быть, я просто побоялась, что его огорчение мутирует в злость, и от ресторации останутся одни руины… Я вообще не знала, что конкретно сейчас чувствую, но молчать не стала:

— А давайте во дворец вернемся? Там нас точно покормят.

Как на мой взгляд, предложение было логичным и правильным, но Абель посмотрел на меня так, будто я сморозила несусветную глупость. Даже смутное желание устыдиться появилось.

— Я хочу пообедать здесь, — зловеще сообщил он, цепким взглядом осмотрев залу, — и я здесь пообедаю.

— Но…

Не слушая возражений, предложений и ценных замечаний, ужас потащил меня по мраморному полу, слишком скользкому для моих старых туфелек. Путь мы держали на двери, которые, по логике вещей, должны были вести на кухню. Распугав всех в обеденном зале, дракон решил не останавливаться на достигнутом и шугануть кухонных работников.

— Я же спас их от врагов. Уничтожил захватчиков. Они должны быть мне благодарны! — негромко негодовал он, крепко сжимая мою ладошку в своих пальцах.

— Должны, — согласилась я, мечтая вырвать свою руку из этого горячего капкана, — а еще они должны вас бояться. Потому что теперь именно вы являетесь главной опасностью. А жить всем очень хочется…

— Веда, золотая моя, я зол, — с намеком произнес он.

А я с детства намеки понимала плохо, потому, вместо того, чтобы проникнуться и замолчать, с дурной наивностью подтвердила:

— Да, я вижу.

Дверь приближалась, ужас хранил грозное молчание… умиротворенная обстановка стабильной суеты, царившая на кухне, через считанные секунды обещала рухнуть в пучину беспросветной паники.

Я хотела домой.

— Может, все-таки вернемся?

— Нет. — был мне исчерпывающий ответ, подкрепленный спокойной рожей, упрямым взглядом и отсутствием даже намека на готовность идти на уступки.

Все в этой ресторации были обречены.

Мир нам.

На кухне, среди пара, шипения водогрея и одуряющего запаха готовящейся еды мне было очень уютно… первые секунды три. А потом нас заметили.

Никто не визжал, чего я опасалась больше всего. Кухонные работники просто тихо, почти слаженно выронили все, что держали в руках: кастрюли, тарелки, какие-то вазочки с десертами, ножи, ложки, вилки. Звон стоял страшный, а Абель даже не поморщился, равнодушно наблюдая за падением посуды и двух крайне впечатлительных помощников повара.

Со скучающим выражением лица он дождался, когда наступит тишина, чтобы лениво спросить:

— Еще желающие лишиться чувств есть? — ответом ему было напуганное молчание, полностью удовлетворившее ужаса. — Дивно, в таком случае моей спутнице меню, а мне мясо с кровью.

— Же-желаете занять столик на первом этаже? Или подниметесь на балкон? — слабый голос повара, полный робкой надежды, нарушил гнетущую зыбкость момента. Но ответ на его вопрос нельзя была назвать утешительным.

— Пожалуй, мы останемся здесь, — после недолгой паузы, за которую он успел осмотреть кухню, решил дракон, — в зале сейчас совершенно неуютная атмосфера.

И третий помощник нашел свое упокоение в обмороке. Абель же, полностью проигнорировав чужую впечатлительность, просто потащил меня к большому дубовому столу, где стояло несколько готовых блюд, которые уже никогда не попадут к заказавшим их посетителям ресторации.

Не обращая внимания на вялое сопротивление, дракон усадил меня на широкую скамью и сел рядом, рассеянно рассыпав по столешнице с дюжину крупных золотых эсс. Монеты привлекали взгляды: жадные — повара и его помощников, и осуждающий — мой.

— Поторопитесь. — велел Абель, довольный произведенным эффектом.

Мое неодобрение он заметил не сразу и был ему не очень рад:

— Что не так?

— Ваше расточительство неоправданно, — я бы промолчала, честное слово промолчала бы, но дама Марэль слишком крепко вбила в меня бережное отношение к деньгам. И то, что я сейчас видела, просто не могло оставить меня равнодушной, — золото…

— Сокровище, это не золото, — брезгливо отодвинув от себя блестящий кругляш, он демонстративно вытер пальцы о лежавшее рядом полотенце, — бесполезная дешевка. Ваши мастера утратили секрет правильного соотношения металлов, из-за чего данный сплав с золотом не имеет ничего общего, кроме, разве что, цвета. Поверь, я знаю, о чем говорю: я дракон, и золото нутром чувствую. Когда мы разберемся с насущными проблемами, я отвезу тебя в мою сокровищницу на Саваши, чтобы ты увидела настоящие золотые монеты. Во времена Угасающей эпохи их чеканили из идеально смешанных сплавов, даря монетам твердость, но не обесценивая их.

— Саваши? — осторожно переспросила я, зацепившись за незнакомое название. Эпохи Живого мира меня интересовали мало — было что-то нездоровое в желании узнать, как много мы потеряли после Излома.

— Драконий остров, — пояснил он, — дословно переводится как «Небесный Огонь». Я видел ваши новые карты, из драконьих земель уцелел лишь этот остров. Досадно сознавать, что все наши сокровищницы, весь смысл нашей жизни был уничтожен.

Ужас как-то весь поник, рассеянно царапая когтями деревянную поверхность стола. Фоном нервно звенели крышки, кто-то тихонечко подвывал, с болезненной старательностью обжаривая на открытом огне внушительных размеров кусок мяса, а рядом, шагах в пяти от нас, мялся паренек, прижимая к груди внушительное меню в кожаной обложке.