class="v">    ты меня знаешь –

        пожалуйста».

Досыпав в блюдце орехов, сел рядом.

«Кстати, мне тебе кое-что показать надо».

Он наклонился к обувной коробке, стоящей у дивана.

Но, коснувшись крышки, как ошпаренный отдёрнул руку:

«Блин! Забыл позвонить маме».

С этими словами Марк вышел в соседнюю комнату,

и, пока там мычал:

«– нет-вопрос-пока-не-решил –

– да-про-обещание-помню-ничего-не-забыл-»,

я продолжил пить ВЗРЫВНОЙ ЦИТРУС

и жевать немного горький фундук.

Всё было отлично, но коробка зашевелилась вдруг,

потом внутри неё раздался осторожный стук.

Дальше было так:

от коробки отлетела крышка,

вслед за которой выскочила обглоданная шишка.

Наконец, из коробки вылез испуганный

серо-жёлтый тушкан.

«Э-э-э! Руслан!

Стоять! – скомандовал Марк. –

Слышишь? Быстро домой!»

Тушкан замер, задумался, повертел головой

и, положив шишку под мышку,

послушно отправился обратно.

Марк вздохнул:

«Ну, хоть этот ведёт себя адекватно».

Я удивился:

«А есть кто-то помимо него?»

«Ага.

Ещё Люся.

Его не продавали одного», –

пояснил Марк,

закрывая за Русланом крышку.

Пока я размышлял о том, что два грызуна –

    это слишком,

постепенно восстановилась событий цепочка.

«Вообще не помню, как мы забрели в эту “ЗООточку”,

и не понимаю, зачем купили этих…

Это всё Сёма, ну, ты знаешь его идиотские шутки».

Вот так некрасиво Марк открещивался

                    от импульсивной покупки.

Чтобы он совсем не утонул, я перебил:

«Что за вид?»

«Ты про название? – уточнил Марк. –

Чилийская белка.

Слушай, это… Без обид…

Короче, мне не разрешили. Заберёшь?

Ты это…

Когда примерно домой пойдёшь?

Хоть приблизительно?

Просто надо, чтобы их

(показал на коробку) не было к девяти.

Не выпускать же в лес?

Сам посуди».

Посмотрев на часы, Марк прекратил ныть

и переключился на агрессивную рекламу

(чего только не сделаешь, чтобы порадовать маму):

«Соглашайся, забудешь про стресс, проблемы.

Ты ж биолог. Звери – чё там ещё? – птицы, рыбы…

Твоя же тема.

Понаблюдаешь, проведёшь с ними опыты…»

Только он это предложил,

как мы оба вздрогнули от грохота:

на пол рухнул вместе с занавесками карниз

и гостиную оглушили писк, щебет и визг.

Я мрачно пошутил:

«Кажется, Люся чем-то недовольна».

«Да. Вышло прикольно», –

ещё мрачнее сказал Марк и, нахмурившись,

подошёл к месту карнизокрушения.

Осмотрев разгрыз, он принял окончательное решение.

«Значит, так.

Я сейчас её приманиваю –

видишь, прячется в складке? –

и возвращаю к Руслану,

а ты сразу забираешь.

Хорошо? Как кормить, там написано.

Блин, лучше б купил игуану.

Там, кстати, не только Сёма с толку сбил,

но и продавец технично обработал.

Затёр, что по одной не продаёт: типа, они неразлучники, им нужна нежность и забота.

А они вместе просто никак.

    Друг друга вообще ненавидят.

Ты с этим обязательно разберись.

У меня без вариантов.

Мне и так сейчас башку за занавески отви́нтят».

Итак, ровно в 20:55 за дверь были выставлены я

    и шебуршащаяся коробка.

        «Спасибо, Ромыч, выручил», –

            прошептал Марк робко.

Я почувствовал себя героем,

спасителем,

настоящим рыцарем,

пусть и без доспехов.

Чуть позже пришло понимание,

что я просто путник,

заплативший за приют на диване

    и пачку

        прогорклых

            орехов.

За вольером

Живую коробку доставил

ОТ ДВЕРИ ДО ДВЕРИ.

Груз (или, как говорит Марк, звери)

прибыл в целости и сохранности.

Родители, видимо, договорились не обращать внимания на причуды и странности:

увидев питомцев,

одновременно натужно улыбнулись,

про

ЧТО ЭТО?

    ОТКУДА?

        КАКОГО ЧЁРТА?

            ЗАЧЕМ?

                даже не заикнулись.

Думаю, не обошлось без

Полезных

Советов

Родителям

Школьников.

Мама сама никогда бы не предложила:

«Надо у соседа купить клетку или вольер.

Он, кажется, разводил кроликов».

А папа не гладил бы Люсю между ушей

и не рекомендовал бы насыпать опилки посвежей.

Гости, кстати, вели себя прилично:

рассказы о том, что они дерутся

и запросто перегрызают карнизы,

звучали бы неправдоподобно и фантастично.

К моему огромному удивлению,

белко-тушканы, обнявшись, мирно сопели.

Я не стал успокаивать себя мыслью, что,

пока нёс их домой, они подружиться успели.

Апатию и вялость я связал с переохлаждением в дороге,

но информация

    о средней температуре

        чилийской зимы мигом

            избавила от тревоги:

интервал был приемлемый –

от плюс трёх до пятнадцати, так что для Руси и Люси наш февраль не мог стать невероятной внезапностью,

жестоким метеошоком, неприятным сюрпризом.

Хотя, скорее всего,

они не имеют никакого отношения

ни к острову Пасхи,

ни к Вальпараисо.

Но на всякий случай я поставил их коробку

    неподалёку от батареи,

сам поспешил в кровать:

    хотелось уснуть как можно скорее.

Я так устал, что завалился прямо в одежде.

Узнать,

что по этому поводу думали Родители Школьника,

не было ни капли надежды –

мама и папа мгновенно уснули,

вымотавшись не меньше меня.

    Запомним этот бесконечный день:

        суббота, пятое февраля.

Как я ни старался, отключиться не получалось,

хотя одновременно наблюдались и физическая,

                и эмоциональная усталость:

для крепкого сна были все предпосылки,

но чего-то не хватало – какой-то главной гиперссылки,

ведущей в прекрасное забытьё.

Я старался как мог.

Честно, перепробовал всё:

– считал овец

(у них почему-то были лица Насти и Миши),

– представлял себя каплей в ручье,

– пылинкой внутри пылесоса,

– небрежно перекладывал черепицу на чьей-то крыше.

Под одеялом шла