Лучше почитай про КА-ЛЮ-МЕТ.

    Это, Ром, индейская –

        перуанская в том числе –

            трубка мира».

Пришествие

ЭТО случилось неожиданно.

Можно сказать, ВДРУГ.

Едем мы с Марком и Сёмой в троллейбусе…

    Семён на тысячу дней старше,

        но тоже, в общем, друг,

только мы с ним видимся не очень часто,

потому что он живёт в центре,

а я и Марк – понятно где.

Нет, конечно, мы МОМЕНТАЛЬНО примчимся,

если Сёма, типа, в беде,

но обычно мы встречаемся раз в две недели.

Вот сегодня бродили не то чтоб БЕЗ ЦЕЛИ –

ну, не впустую по району топали,

а УСЕРДНО, то есть НА СОВЕСТЬ,

    а точнее на Сёму,

        работали.

Правда.

Старались как могли.

Так что довольно быстро на Сёмин счёт

упали кое-какие рубли.

Думаю, таких показателей не было

ни у одного пешего курьера.

На пятизвёздочные отзывы Сёма тепло отвечал:

«Спасибо, родные!»,

    «Всё для Вас!»,

        «Стараюсь ради дела».

Клиенты даже не подозревали,

что идёт операция

«3 в 1, или МАТРЁШКА».

Никто не догадался,

что курицы гриль,

    пончики и картошку,

        а также суши-роллы,

                салаты и пиццы

доставлял Семён Кошкин в нескольких лицах.

В итоге рейтинг мы Сёме прилично подняли,

но ноги так дико устали,

что дальше решили передвигаться на самокатах.

Решить-то решили, но нас не устроили

запутанные УСЛОВИЯ ПРОКАТА.

Бросив разгадывать мелким шрифтом

напечатанный ребус,

мы сели в самый обычный

и, кстати, почти что пустой троллейбус.

Шумно толкаясь, прошли

на заднюю площадку

и только собрались разломить из какого-то заказа

бонусную шоколадку

(награбленное лучше делить не при народе),

как ОЧЕНЬ ПЕЧАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК встаёт в проходе

и, держась за верхнюю пуговицу,

дрожащим голосом говорит:

«Люди дорогие!»

Но на него никто не смотрит:

    мало ли кому что нужно

        и у кого

            что болит.

Водитель тоже без умиления –

спокойно продолжил крутить

    обмотанный изолентой руль

и рекламные (про ЕДИНЫЙ ПРОЕЗДНОЙ) объявления.

Лица пассажиров ничего не выражали,

все как ни в чём не бывало

ехать по своим делам продолжали.

Тогда ОЧЕНЬ ПЕЧАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК

предпринял второй заход:

«Люди!»

(На этот раз он был намного громче

и обошёлся без «дорогих».)

«Скоро случится великий приход…»

Дальше он сложно

и довольно тревожно

рассказал, чего и кого нам всем ждать,

что заставило весь троллейбус страшно переживать.

Напророчив гадостей,

ОЧЕНЬ ПЕЧАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ко всеобщей радости,

выскочил зайцем,

куда-то спеша,

а в нашем троллейбусе наступила жутковатая тишина.

Реально – замолчали все.

А водитель так впечатлился пророчеством,

что пару секунд ехал не по своей полосе.

В общем, все в ауте мистическом,

только Сёма, как настоящий деловой человек,

мыслящий критически,

заорал: «Подъём! Всем встать!»

И, заржав, добавил: «Блин, как я буду после этого спать?»

Пассажиропоток сразу встрепенулся.

Кто-то застеснялся,

кто-то улыбнулся,

а дед в потрёпанном шарфе «Всё будет coca-cola!»

присвистнул: «Тридцать лет не видал такого!»

Но вообще-то это не конец истории,

а окончание предисловия.

Главное случилось на следующей остановке.

В заднюю дверь вошла…

хозяйка сумки «Я не Пушкин»

и шапки для какой-то эльфийской зимовки.

Сначала меня свела с ума шапка:

    сбоку – уши,

        сверху – огромный помпон,

            зелёная,

конечно, из искусственного меха.

    Я подумал: ну всё,

        сейчас Сёму и Марка

разорвёт от смеха.

Но они были заняты: оба уставились в телефон.

Следующим ударом стали наушники,

    вынутые из сумки

        с перечёркнутым

            и очень задумчивым

                Пушкиным.

Я как баран уставился на пальцы,

которые их распутывали,

и не мог оторваться.

ВОТ ЭТО ВСЁ

меня окутывало, пугало и путало.

Я хотел порвать к чёрту закрученный белый провод:

тогда появился бы сразу повод

взамен отдать свои беспроводные.

    Ещё хотел помпон

        не то оторвать,

            не то поправить.

Да много чего захотелось впервые.

«Ромыч, расслабься! Попаданец давно свалил, –

похлопал по плечу Марк. –

Давай готовься. Следующая наша: парк».

Я никак не реагировал, поэтому,

чтобы разбудить меня наверняка,

Марк наклонился так близко,

что его нос коснулся моего виска

(от него, кстати, неприятно пахло

краденым шоколадом).

Он нагнулся и заорал:

«Ромыч, не спим!

Нам выходить НАДО!

Ромыч, алё! Ты здесь или где?»

Я молчал,

поэтому Марку пришлось треснуть меня по голове.

(Я не в обиде, а как по-другому?

Как-то же надо было мне помочь выйти из комы.)

Тогда я наконец очнулся.

    Мы выбежали.

        Что было дальше,

            не помню – туман.

А финал…

А финал как в песне (слышал однажды в такси):

    «Мама,

    мама,

        прости,

            дорогая.

            Кажется,

                я попал».

Часть вторая

Диагноз

Десятый день противно и мучительно.

И так всё плохо, а тут ещё мама:

«Как ты относишься ко времени?!

Просто возмутительно!

Если бы вручали

ПРЕМИЮ

ЛЕЖЕБОКИ,

ты бы занял весь пьедестал».

Папа намного резче и покороче:

«Не