— Слушай, а что у вас здесь происходит? Куда народ бежит? Война, что ли? — грубовато сказал Тики, косо поглядывая на пацана.

— Леса затопляют. Дуй велел всем уйти.

— Кто?

Мальчишка угрюмо взглянул на Тики.

— Дуй хозяин здесь, — криво усмехнувшись, сказал он. — Как он скажет, так и будет.

— Что-то не похоже, что леса затопляют — все горит. Да и зачем их затоплять? — настойчиво продолжал спрашивать Тики.

— Чего эти леса жалеть-то? Все равно их вырубают, бумагу из них делают.

Разговор заглох. Пацан замолчал до самой реки, да и мальчикам расхотелось с ним разговаривать.

… Деревню, раскинувшуюся на большом косогоре, кольцом охватывала неширокая речка. Единственный путь в деревню лежал через мост, возле которого понуро сохла огромная, давно сломанная береза.

— По дороге пройдете туда, дальше, — пацан махнул рукой в глубь деревни, — там ее и найдете, ворожею эту…

— Спасибо тебе, — сказал Дизи.

— Да чего там, — смутился пацан. — Вот, возьми… — И он протянул Рики свой не новый, но еще крепкий на вид резиновый мяч.

Рики обрадованно пискнул и хотел взять мяч, но, увидев, что друзья нахмурились, отдернул руки.

— Нам чужого не надо, — неприязненно сказал Тики.

— Спасибо… — пролепетал Рики, — я и играть так не умею, как ты…

— Научишься, бери! — настойчиво предлагал пацан.

— Мы не возьмем, не обижайся, — сказал Дизи. — Поторопимся, ребята, пока солнце не село.

— Ну-ну… — отозвался пацан.

— Выяснили наконец, куда люди делись. Большей глупости придумать трудно — пришел Дуй и всех выгнал, — говорил Тики, шагая по мосту.

— Ты в это веришь? — спросил Дизи.

Тики пожал плечами.

— Я приучаю себя ничему здесь не удивляться. По крайней мере, другого объяснения у нас пока нет.

— Как тебе наш новый знакомец?

— Приятная встреча. Столько дней идем — ни одного человека. И вдруг этот мальчишка. Как ни в чем ни бывало играет в мяч. В сухом лесу на закате солнца.

— Да, занятный мальчик, — согласился Дизи.

— Ему ведь не каждый день встречаются бородатые мальчики, — с каким-то сомнением сказал Рики. — А он даже не спросил, откуда у меня борода…

— А он просто воспитанный очень, — процедил Тики.

… День клонился к вечеру, и уходившее на ночной покой солнце не палило так нещадно, как днем. Преодолев нетрудный подъем, мальчики подошли к первым деревенским избам, вернее к тому, что от них осталось. Вокруг все выглядело, как после страшной битвы: заборы повалены, крыши домов сорваны, все деревья вырваны с корнем.

— Что-то не хочется мне идти к этой Арине… — заныл Рики. — Может, без нее обойдемся? Помните, тот мальчишка говорил, что она сумасшедшая? Это она, что ли, все натворила?

— Рики, оставь эти пораженческие настроения, — спокойно сказал Тики. Что у меня там так трясется? — Он остановился и скинул с плеч рюкзак.

Домового, про которого они совсем забыли, била крупная дрожь. Он сидел, скорчившись и судорожно подергиваясь.

— Эй, — сказал Тики.

— Он его душил, — склонившись над рюкзаком, перевел Дизи.

— Кто?!

— Мальчишка. Он его душил.

— Дед, ты нам Рики-то не пугай, — сказал Тики рюкзаку. — Ты что? Этот пацан к тебе даже не подходил!

— Говорит, он его так сдавил, что домовой, наверное, в наперсток бы влез. С моста когда сошли, отпустил… а то бы ему конец…

Мальчики с вытянувшимися лицами смотрели на несчастного скорчившегося домовичка. Рики заплакал. Дизи и Тики, как по команде, повернулись взглянуть на реку, мост и странного мальчишку. Но в сгустившихся сумерках уже ничего нельзя было различить.

А мальчишка, прищурившись, смотрел с пригорка, как его новые знакомые идут по захламленной деревенской улице, и равнодушное лицо его становилось все более напряженным. Внезапно он подбросил свой мяч и с силой пнул его в сторону моста. Мяч тут же отлетел назад, словно натолкнулся на невидимую преграду, и мальчишка разочарованно взвыл, задрожав всем телом. Он весь скрючился, согнулся пополам, что-то пробормотал и распрямился уже высоким жилистым стариком в неопрятной одежде. Обожженное лицо его было страшным, седые волосы развевались на ветру, а в глазах была жгучая ненависть.

— Проклятая мокошь… — пробормотал он, глядя в сторону деревни, потом зашипел, как змея, и, взмахнув руками, превратился в ворона.

Ворон взлетел повыше и с такой силой бросился грудью на невидимую преграду, что от удара полетели перья. Не сумев пробиться, он недобро каркнул и полетел к лесу.

Набежали тучи.

5.

Дом ворожеи нашли сразу. Он хоть и имел плачевный вид, был обитаем: рядом с домом на бревне сидела сухонькая древняя бабка, по двору важно прогуливался тощий белый петух. Попасть во двор можно было, просто перешагнув через повалившийся забор, но из вежливости мальчики вошли через калитку, с трудом державшуюся на двух уцелевших столбах. Увидев незнакомых людей, петух заголосил, шумно захлопал крыльями и пошел в атаку. Он кружил вокруг них, подскакивал и норовил клюнуть кого-нибудь в глаз. Мальчики оторопели. Старушка молча наблюдала за всем этим безобразием.

— С ума ты сошел, петух лохмоногий? — возмутился Рики. — Мы хорошие!

— Береги глаза, другие не вставишь, — заметил Тики, а Дизи спросил старушку: — Бабушка, а что это петух у тебя такой злой?

— Это он знакомится с вами. Не бойтесь, — отрывисто пояснила та.

— А мы и не боимся, — отозвался Рики, прячась от бабки за спиной у Тики.

Мальчики подошли поближе и поздоровались.

— Давайте-ка, гости, бегом в баню, а то ночь скоро, и дел у меня невпроворот, — буднично скомандовала бабка и двинулась к небольшому строению, из трубы которого вился дымок.

В бане мылись с удовольствием, вода бодрила и возвращала силы. Рики задумчиво намыливался, и вдруг ахнул, пораженный какой-то догадкой.

— Я вспомнил, что мне все это напоминает, — с ужасом произнес он. Это же в каждой сказке написано… Сейчас она нас вымоет, выпарит и съест…

— Больше мне есть нечего, — язвительно отозвалась из-за двери старушка. — Вот паршивец бородатый, до чего додумался! — Она сердито громыхнула ведром.

— Ты, Рики, и вправду размечтался. Умерь свою буйную фантазию, недовольно подал с полка голос Тики.

Дизи же только посмеивался, выливая на себя ушаты воды.

Покосившись на дверь, Рики забубнил:

— А что, сами говорили — будь бдительным… Может, правда…

В предбаннике громыхнуло уже сильнее, и Рики на всякий случай прикусил язык.