Неожиданно бабкин петух протиснулся между мальчиками к окошку, высунулся наружу и прокричал зорьку. Почти сразу буря и дождь прекратились, и наступила оглушающая тишина. В голове у мальчиков звенело. Бабка еще раз взмахнула фартуком, разгоняя последние тучи, потом наклонилась к горшочкам и быстро прикрыла их крышками. Взяв свои удивительные сосуды в руки и шатаясь от страшной усталости, она пошла к сеновалу.

Мальчики поспешили притвориться спящими. Бабка прошла в кладовую, вернула фартук и горшки на место, заперла дверь и, проходя мимо детей, тихонько сказала:

— Спите, детки, а то ночь уже кончается… — Потом вышла и прикрыла дверь.

6.

Утром, едва проснувшись, мальчики обследовали кладовую, светя фонариком в щели. Горшки были изумительно красивы. Их синие поблескивающие бока были расписаны диковинными заморскими птицами, рыкающими львами и прочим сказочным зверьем.

— Ой, петухи какие красивые… — восхитился Рики, глядя в щелку.

— Кстати, о петухах, — сказал Тики и толкнул друзей в бок.

Живо обернувшись, они увидели, что бабкин петух стоит в двух шагах от них и, склонив голову набок, пристально на них смотрит.

— Что, петух лохмоногий, смотришь? Потерял что? — поинтересовался Рики.

Петух что-то прокричал хриплым голосом и юркнул в дверь.

— Теперь все бабке расскажет, — сказал Тики. — Что мы тут шарим и фонариком в дверь светим.

Рики даже начал заикаться:

— К-как расскажет?

— Бабка с ним разговаривает, а он все понимает — я сам вчера слышал. Поосторожнее с ним… — Рики стал бешено дергать себя за ухо, что являлось признаком сильного волнения. — Рики, ухо оторвешь. И бороду давно пора стричь. Ну, Дизи, что мы имеем? Бабуся наша тучи фартуком разгоняет, дождь в горшки собирает, с петухом разговаривает.

— На то она и колдунья, — спокойно сказал Дизи. — Думаю, Арина тот человек, которого мы ищем.

… За утренним чаем мальчики исподтишка наблюдали за бабкой. Она, как и накануне, была совершенно невозмутима. Петух торчал на подоконнике и обозревал сидящих за столом. Чай пили молча. Рики минуту ерзал на табурете, потом не вытерпел:

— Бабушка, а мы все знаем!

— Что знаете?

— Ну, что ты тучи ночью разгоняла… и воду, ну, дождь, в горшочки такие красивые собирала…

— Собирала, — чуть улыбнувшись, согласилась бабка. — Только ты ведь спал, правда?

— Все я проспал, — расстроенно подтвердил Рики. — А сегодня ночью опять будет буря?

— Будет… — помрачнев, пообещала бабка.

Солнце уже вовсю припекало, а заняться было совершенно нечем. Рики изнывал от безделья. Все, кроме него, работали. Бабуся за гончарным кругом лепила горшки. Дизи с Тики носили с реки голубую глину и месили ее в корыте. Постояв в раздумье, Рики решил помочь хозяйке с огородом, выполоть сорняки. Перетоптав три грядки и набрав в бороду репьев, Рики был вынужден признаться самому себе, что совершенно не различает, где сорняки, а где полезные растения.

В довершение всего жизнь отравлял петух. Он следовал за мальчиком по пятам и норовил при каждом удобном случае клюнуть в мягкое место, поэтому Рики все время ходил, заложив руки за спину. В огороде ему пришлось совсем худо — руки были заняты работой, и тылы оставались незащищенными. Тут уж петух распоясался окончательно: подкрадывался и нападал без предупреждения. Наконец вопли Рики и крики петуха услышали, и оба были с позором изгнаны с перетоптанных грядок. Петуха унесли и заперли в доме, а Рики опять остался без дела.

Интересно, почему бабушка запретила ходить в овин? Рики издалека оглядел закопченный бревенчатый сарай, который стоял на самых задворках. Ничем не примечательная постройка… Что там может быть опасного? Улучив момент, когда Дизи с Тики в очередной раз ушли на реку за глиной, Рики оказался рядом с овином и приложил ухо к двери. Слышно ничего не было. Потянув на себя тяжелую дверь, мальчик с трудом открыл ее и встал на пороге, всматриваясь в черноту проема, из которого сильно тянуло дымом. Оглянувшись назад, в жаркий солнечный день, он чуточку помедлил и шагнул в прохладную темень.

— Знаешь, я все думаю, может, бабуся немного не в себе и придумала насчет Дуя? Осталась здесь одна, в пустой деревне. Тут точно свихнуться можно. Вот и вообразила себе — черный колдун, человеконенавистник… А эти глупости про оборотня?

— Глупости? — усмехнулся Дизи, бросая в воду камешки.

— Нет, ну, конечно, при других обстоятельствах я допустил бы…

— Кстати, обстоятельства опять против нас.

Тики покраснел.

— Я знаю, о чем ты сейчас подумал. Мы с Рики для тебя — балласт. Без нас тебе было бы легче… значительно легче…

— Без вас, — резко перебил его Дизи, — я здесь ничто. Я никогда вас не оставлю. Только если ты прогонишь меня.

Тики вздохнул.

— Нервы совсем сдают. Скорей бы все выяснилось.

— Нельзя торопиться. Арина к нам присматривается, ей тоже нужно время.

— Какова наша официальная версия?

— Рики нужно вылечить.

— Да, за одним этим я пришел бы сюда, — кивнул Тики. — Только пусть она поможет ему…

Мальчики набрали под небольшим обрывом у реки по ведру мягкой голубоватой глины и вдруг заметили на сломанной березе ворона. Птица сидела неподвижно и, казалось, не проявляла к людям никакого интереса. Выглядела она безобидной, но ее слишком крупные размеры настораживали.

— А вот и наш злодей, — глубоко вздохнув, сказал Тики и двинулся по мосту навстречу птице. Та шевельнулась, но не сдвинулась с места.

Дизи схватил друга за рукав.

— Остановись, Тики. Куда ты идешь?

— Сейчас все и проверим.

— Забыл, что бабуся говорила? С моста не сходить!

— Ты уже боишься его? — прищурившись, сказал Тики.

— Но осторожность ведь тоже не помешает, правда?

— Арина дала нам алмаз.

— Не делай этого! — сердито сказал Дизи.

Тики упрямо ступил с моста на землю, и в то же мгновение черный ворон, слетев с березы, превратился в страшного старика, который чуть не схватил мальчика своими жилистыми руками. Дизи резко выдернул Тики обратно на мост, за невидимую черту, о которой говорила бабка. Взглянув друг на друга, они поняли, что обоим страшно — настолько неожиданным получилось подтверждение слов Арины.

Старик не исчез. Он стоял, ухмыляясь, на расстоянии вытянутой руки и молча смотрел на мальчиков немигающим взглядом. Дизи закрыл глаза, чтобы собраться с духом и унять бешено колотившееся сердце.

— Так, — успокоившись, сказал он и, сняв с шеи шнурок с камнем, который дала Арина, ткнул алмазом чуть не в лицо старику.