Кто-то мне за это сегодня ответит!

Еще через пять лучей из трюма вышел хмурый Калеб, за ним Сайрус и Гидеон. Троица тащила мешки.

— Есть здоровые? — спросила я, подходя к злым, как морские бесы, мужчинам.

— Пятеро, — кивнул эльф. — Ну и как ты и предполагала Николас, Дирк и юнга.

— Гидеон? — обернулась я к василиску.

— Я всех вылечу, мой капитан, но это займет время.

— Сколько?

— Два дня, мой капитан.

— А если я подключу корабль?

— Полдня, мой капитан, — тут же сориентировался лекарь. Я кивнула и обратила внимание на мешки. Шесть. Шесть здоровых мешков с кофе. Над первым, благодаря Калебу, уже висело в воздухе около полусотни красных, как кровь, жемчужин.

К тому времени, когда я уже запирала водяную клетку со всем проклятым жемчугом, который был на корабле, вода вокруг снова начала пениться и бурлить, Ник опять кольнул кончики пальцев, заставляя сделать несколько напряженных шагов в сторону носа.

Все еще продолжающий хмуриться Калеб, дернулся было со мной, но вовремя остановился, стоило мне одними губами произнести заветное: "сирены".

— Отдавай, — потребовала от меня все та же хладнокровная, стоило мне подняться. Я молча толкнула свою ношу по направлению к ней, и развернулась, чтобы уйти. — Здесь не вс-с-се, — раздавшееся вслед шипение заставило замереть, закрыть на вдох глаза.

— Все, что у нас есть, — ровным голосом ответила я.

— Не вс-с-се. Должно быть трис-с-ста, в твоей клетке, двес-с-сти вос-с-семдес-с-сят пять, — так вот сколько жемчуга ушло у ушлого кока на команду? Страх на вдох сдавил глотку.

— Я не могу вернуть тебе эти пятнадцать. Их нет, — прочистив горло, ответила я.

— Не вреш-ш-шь, — кивнула сирена. — Мы потопим твой корабль. — Копье взметнулось вверх.

— Стой! — крикнула я прежде, чем она начала плести заклинание. Ладони вспотели, голос чуть заметно дрогнул. Это моя команда, мои матросы, мой гребаный проклятый корабль, и так просто я его не отдам. К тому же виновные должны понести наказание. Губы искривила улыбка. — Сможешь ли ты принять взамен утерянного жемчуга кровь?

— Да, — медленно кивнула красная сирена, щупальца шевелились, как приспущенные паруса на ветру. — Но только потому, что не ты его добывала.

— Сколько крови тебе надо? — меня почти трясло от облегчения.

— Семерых мужчин будет достаточно, — я обернулась, но Калеб и Сайрус уже скрылись в трюме.

"Ник, покажи мне", — попросила я корабль, создавая плетение. Всего пара витков, и реальность в ее привычном виде практически перестала для меня существовать. Я видела Пересмешник, свою команду, Калеба, Сайруса и Гидеона, даже лисицу. Только не так, как видит их оборотень, а так, как чувствует их Ник — точками разных размеров и цветов, я чувствовала, как магия корабля оплетает меня, слышала ее биение в ушах и ждала, пока выведут предателей, погружаясь все глубже, уходя все дальше…

Так. Не увлекайся!

Я тряхнула головой и открыла глаза.

Передо мной на коленях стояли восемь здоровых мужиков и совсем еще сопливый парнишка, захлебывающийся слезами. Все горели ярко-белым.

Жаль.

Я обернулась к сирене.

— Выбирай, — махнула в их сторону рукой, снова обращаясь к магии Ника. Надо их полностью подчинить.

— Не вижу между ними разницы, — склонила голову на бок дочь Ватэр, я же с трудом сдержала облегченный выдох и кивнула. Отдавать ей нового юнгу не хотелось. Парень просто помогал на кухне, толком не понимая, что творит. Его вина — в его глупости, но и только.

Я чуть ослабила подчиняющие путы.

— За организацию и участие в бунте, за попытку свержения действующего капитана Пересмешника, за попытку отравления команды в составе восемнадцати матросов, за попытку отравления квартирмейстера, за попытку отравления канонира, за попытку отравления корабельного лекаря, со следующими матросами: Николас, Дирк, Роберт, Якоб, Вольф, Пак, Реми, я, Калисто, Серебреный Сапсан, Капитан Пересмешника разрываю контракт и передаю в руки одной из дочерей Великой Ватэр, Матери Шести Океанов. Теперь только она вправе решать их судьбу и назначать наказание. Да будет оно справедливым! — невидимые нити, соединяющие меня, виновных и Ника на миг натянулись, а затем оборвались, хлестнув бунтовщиков напоследок по спинам, оставляя рубцы и проливая их кровь на палубу.

— Ты не можешь так с нами поступить, сука! — заорал Николас, пытаясь наброситься на меня, не замечая, что сирена уже накинула ему на шею водяную удавку. Остальные стояли, опустив головы, молча сжимая руки в кулаки и, очевидно, прощаясь с жизнью. Коку не хватило до меня несколько шагов. Узкая полупрозрачная петля за вдох сжала шею, разрезая кожу, мышцы, сухожилия, с хрустом ломая позвонки.

Крак!

И нет больше Николоса, его труп мешком валится за борт, голову подтаскивает к себе одна из свиты красной сирены, чтобы тоже швырнуть ее в воду, а мелкие капельки крови на палубе смывает накатившая волна. Крики стояли такие, что хотелось позорно зажать руками уши и отвернуться. Но я смотрела, слушала, даже не шевелилась. Передо мной моя команда. Те, для кого я — капитан, а Пересмешник — дом, и я не имею право на слабость.

Крак! Крак! Крак!

Нет больше Роберта, Вольфа, Пака.

Крак! Крак!

Нет больше Якоба, Реми.

Крак!

Последним океан поглощает любителя карточных игр и страшных историй. Рубаху-парня. Дирка.

Лерой ревел в голос, Томас смотрел за борт стеклянным глазами, а сирены одна за другой начали скрываться под водой.

— За организацию и участие в бунте, за попытку свержения действующего капитана Пересмешника, — снова начала я, глотая вязкую слюну, — за попытку отравления команды в составе восемнадцати матросов, за попытку отравления квартирмейстера, за попытку отравления канонира, за попытку отравления корабельного лекаря, со следующими матросами: Лерой, Томас, я, Калисто, Серебреный Сапсан, Капитан Пересмешника разрываю контракт. Лерой Крат будет высажен в ближайшем порту, с частично стертой памятью. Томас Овелан будет казнен сегодня на закате через повешенье. — И снова все повторилось: дрогнул воздух, и Пересмешник оставил на телах мужчин кровавые борозды, я же с облегчением отпустила заклинание, начиная плести новое, для Гидеона.

— Ну и кто пойдет выбирать кока на этот раз? — тяжело вздохнул Сайрус спустя несколько лучей, и вздернул на ноги последних приговоренных.

— Может, обойдемся? — скривила я неосознанно губы. — Вагор, вроде, умеет готовить.

— Не хочу напоминать, но в прошлый раз мы после его готовки три дня ср…

— Остановись, — вскинула я руку. — Просто остановись, — я сжала переносицу, зажмурившись, закрывая готовое плетение на Гидеоне, стараясь уложить в своей голове произошедшее и расставить приоритеты. — Кто выбирал в прошлый раз?