— Спокойной ночи, капитан.

А утром мы бросили якорь недалеко от входа в бухту Бришола. Я отправила вестника, обернулась, Калеб вывел пленницу на верхнюю палубу, и мы принялись ждать.

Девчонка не плакала и не кричала, лишь выше вздернула аккуратный подбородок, и, так же как и мы, уставилась на город, уставилась так, будто знала его, будто пыталась решить для себя какой-то вопрос.

Лодка с двумя мужчинами показалась через пол оборота, когда я уже исходила вдоль и поперек весь корабль, сыпля в адрес незадачливого маркиза Тишона проклятья, стараясь поумерить свой гнев, чтобы действительно ненароком не проклясть. Прецеденты уже бывали — магия Ника своеобразно реагировала на эмоции своей хозяйки.

— Вы опоздали, — не удержался квартирмейстер.

— Мы не ждали вас так рано, — поклонился один из мужчин, стараясь сохранить при этом равновесие. Я расправила крылья и подлетела ближе к лодке. — Я приветствую вас, господин Калеб, где капитан?

— Вы опоздали, — повторил Сайрус, — он устал ждать.

— Да как…, - начал было второй мужик, но заметив раздраженный взгляд своего спутника, заткнулся.

— Нам очень жаль, — и снова поклон. Я же рассматривала мужчин, проверяла, изучала. Мы не имели права на ошибку, но с ними, слава Ватэр, все было нормально. Это действительно люди маркиза Тишона, и осколок при них. Его я ощущала четче всего.

Я коротко кивнула, посмотрев на Калеба.

— Девушка перед вами. Цела, невредима и нетронута, мы готовы совершить обмен, — не заставил себя ждать эльф, сбрасывая веревочную лестницу, ставя бледную лисицу на первую ступеньку, но все еще держа за руки. — Камень?

— Здесь, — первый мужчина достал из-за пазухи сверток, я снова едва кивнула. Второй, судя по прищуренному взгляду, магически обследовал похищенную, а спустя четыре вдоха, так же как и я, уверенно наклонил голову.

— Птица заберет его, если вы не возражаете, господа, — человек тут же разжал ладонь, и я осторожно взяла лапами осколок, а эльф отпустил Дарину. Но баронесска вцепилась в веревки мертвой хваткой, яростно тряся головой и отказываясь слезать.

— Ну же, не бойтесь, госпожа баронесса, — начал увещевать второй мужчина. — С вами ничего плохого не случится, — девушка осталась неподвижна.

— Спускайся или я перережу канаты, — прошипел Калеб, доставая кинжал. Лиса жалобно всхлипнула, хрупкие плечи потерянно опустились, и она начала переставлять ноги.

— С вами приятно иметь дело господа, — снова поклонился человек. Через четыре вдоха Дарина оказалась в лодке, Сайрус свернул лестницу, а люди маркиза налегли на весла.

Я взлетела выше, все еще держа камень в лапах, провожая их взглядом, наблюдая, как троица добралась до берега, как молниеносно мужчины засунули Дарину в одну из трех стоящих там карет, как также быстро скрылись, и только потом опустилась на палубу, уже не в лапе, а в руке сжимая сверкающий осколок. Самый легкий на моей памяти.

— Все, — выдохнул Калеб.

— Все, — кивнула я.

— На Гарос? — спросил шепотом наг.

— На Гарос! — проорала я, и команда отозвалась веселыми криками и свистом.

Тивор Железный Волк, Сын Каменной Стаи, Черный Страж Великого Князя Малейского.

Весь следующий суман мы провели в поисках "работы". Прошел слух, что Пересмешник плывет на остров, и им срочно нужен новый кок. Слухи были непроверенными и мало походили на правду, но мы находились не в том положении, чтобы отказываться от шанса, пусть и минимального. К тому же план с ядом никуда не делся. Август через портал уже передал нам правус, осталось только подсыпать его госпоже Лионе. Дознаватели Кристофа очень часто проводили допросы с помощью него, и чудодейственная смесь развязывала язык даже самым молчаливым.

Лис бесил по-прежнему: своими неуместными вопросами, надменными улыбками, хитрыми взглядами и какой-то дикой любовью к азартным играм. За все то время, что мы находились на Гаросе, он проиграл тысяч десять. Причем играл он откровенно хреново, и выигрывал лишь по чистой случайности. Но пока меня это не касалось лично, в его дела я не лез.

Готовить барон не умел совершенно, поэтому почетная роль кока досталась мне, Мэтьюс же должен был быть просто мальчишкой на побегушках, вместе с которым мне посчастливилось сбежать. Легенда была продумана и проработана до мелочей. Благо, об устройстве и укладе жизни в пустошах я знал не понаслышке, да и с Хвостом некоторое время провел в одном и том же бараке.

Еще дважды лис встречался с Лекарем, постепенно выясняя у мага, дополнительные подробности. Мелкие детали, которые были мне так необходимы. Оказалось, что интересующие нас личности частенько заглядывают не только к госпоже Лионе, но и в кабак "Бычий глаз", почему-то предпочитая именно их свинину.

Сделать так, чтобы местный повар не был в состоянии готовить сумана полтора, оказалось до смешного просто. Его не пришлось калечить, ему не пришлось угрожать, уговаривать, надо было только заплатить. И уже через три дня я изучал нехитрое меню на грязной, замызганной кухне.

Да, если бы меня увидел сейчас Кристоф, ржал бы он долго, а издевался бы потом еще дольше. Я — Черный Страж Великого Князя Малейского, оружейный артефактор, маг хаоса, окровавленным тесаком кромсаю… свиную голову. Блеск.

Пересмешник на Гарос прибыл точно через полтора сумана, встал за скалой, вот только помимо квартирмейстера и канонира на берег сошла вся команда и не тридцать, а всего лишь двадцать матросов. Вышли из странно мерцающего, абсолютно неправильно построенного портала и тут же разбрелись в разные стороны.

На вид от обычных пиратов ничем не отличались, вот только магией фонило от каждого. И магией достаточно сильной. Опасной.

С причала я ушел только спустя двадцать лучей, вернулся в "Быка" и занялся готовкой. А предвкушающая улыбка кривила губы.

Скоро — рычал и царапался внутри волк.

Скоро — шептал на разные голоса хаос.

Скоро — говорил я себе, истязая очередную свиную голову.

В первый день команда Пересмешника делала запасы, как услужливо донес барон. Они скупали артефакты, сжатые боевые заклинания, порталы, воду и еду, оружие. А по городу, как тени ползли слухи: они действительно лишились кока и почти трети своей команды, они были хмурыми и неразговорчивыми, а в глазах каждого горел какой-то странный огонь. Они не выражали эмоций, не испытывали страха, торговались за каждую мелочь так отчаянно, будто выкупали собственную жизнь, они словно присматривались и принюхивались, будто искали что-то. Что конкретно, стало понятно на второй день — пираты искали развлечений и удовольствий. Завершив дела, они пошли в разнос: снимали самых дорогих шлюх, делали баснословные ставки на тараканьих бегах, казалось, они готовы были выпить все запасы рома на острове, и набить морду каждому, кто косо взглянет на них.