Венгерская революционная традиция XX века ведёт своё начало от глобальных социальных потрясений начала прошлого столетия. Особое влияние на неё оказала большевистская революция в России. Коммунистическая партия с самого начала в значительной степени состояла из людей, вернувшихся из русского плена.

Уже с 1918—1919 годов венгерские коммунисты старались подражать опыту Москвы, но, с другой стороны, стремились проводить более радикальную политику, полагая, что Венгрия является более культурной и развитой страной, чем Россия.

В то же самое время в венгерском революционном движении был крайне заметен элемент национализма. Приход к власти радикальных левых в марте 1919 года стал первым национал-большевистским проектом и был обусловлен угрозой со стороны Антанты и соседей Венгрии.

Поражение Венгерской советской республики и десятилетия хортистского режима опустошили ряды левых радикалов. Многие из них отправились в изгнание. К 1945 году коммунистическое мировоззрение сохранили лишь немногие эмигранты, но гонения, чистки, войны привели к тому, что в партии остались наиболее радикальные элементы, преданные коммунизму в его сталинской модели.

После 1945 года коммунисты вернулись к власти в Венгрии в результате «революции сверху», совершённой вошедшей в Европу советской армией. Им удалось извлечь уроки из ошибок, сделанных в 1919 году, в частности, провести успешную аграрную реформу и ассимилировать своих главных конкурентов — социал-демократов. В то же время режим Матьяша Ракоши в какой-то степени продолжил радикальную традицию Белы Куна. Венгерские коммунисты позиционировали себя «лучшими учениками» Сталина, стремясь копировать советские образцы в ещё более радикальной форме, чем они практиковались в СССР. Это приводило к обострению противоречий как в венгерском обществе, так и в самой ВПТ.

Смерть Сталина в 1953 году повлекла за собой начало процесса десталинизации в Венгрии, которое раскололо правящую партию на сторонников либерализации и приверженцев старого руководства Матьяша Ракоши. Многолетняя борьба различных фракций бюрократии подготовила почву для событий 1956 года, когда и консерваторы, и сторонники реформ внезапно утратили контроль над ситуацией в стране, оказавшейся на грани реставрации старого режима.

II. Массовые ультраправые движения в Восточной Европе 1930—1940‑х годов и Венгрия

Белый террор

Начавшаяся в 1917—1918 годах мировая революция незамедлительно породила процесс сопротивления со стороны сил реакции. Нельзя не согласиться с Эрнстом Нольте, писавшим:

«Буржуазия не была кучкой финансистов и крупных предпринимателей. Она включала в себя всех, кто ощущал себя в опасности, в случае если эта небольшая группа подвергнется экспроприации, и она нашла поддержку со стороны всех, кто считал фундаментальные преобразования сложных отношений в промышленности в высшей степени опасной операцией»47.

По отношению к революции эти люди испытывали страх и превосходство, чувства Эдмунда Берка перед якобинцами были сравнимы с теми чувствами, что Томас Масс и Генрих Гиммлер испытывали в отношении большевиков48.

Как и в других европейских странах, в Венгрии успехи красных породили массовое правое движение. Его руководство рекрутировалось из числа старых правящих классов, офицерства, интеллигенции и городской мелкой буржуазии. Ударным ядром правых стали ветераны войны и венгерские беженцы из сопредельных стран, пострадавшие от национализма соседей и готовые воздать сторицей внешнему и внутреннему врагу.

Ирония истории заключалась в том, что «патриоты» Венгрии вернулись к власти в августе 1919 года на штыках иностранных (румынских) войск, но для той эпохи в этом не было ничего странного. Белые борцы за «единую Россию» не могли вести войну без помощи Антанты, а финские шюцкоры (добровольные охранные отряды) пользовались поддержкой германского экспедиционного корпуса. Но в этом заключалась и проблема. Сторонники реставрации старого режима не пользовались поддержкой большинства населения, а править, бесконечно опираясь на иностранных военных, было невозможно. Поэтому, одержав победу в гражданской войне, правящие классы старой Венгрии теперь должны были запугать трудящееся население страны, загнать «восставшего хама» обратно в стойло. Белый террор должен был физически уничтожить самых мыслящих и свободолюбивых рабочих, крестьян и интеллигентов, а остальным внушить чувство покорности и готовность принять старый порядок.

Репрессии осуществлялись жандармерией, охранными частями и специальными полицейскими отрядами. Для иллюстрации происходившего можно процитировать дневник Пала Пронаи, командира одного из карательных подразделений.

Покинув 4 августа 1919 года город Сегед, солдаты Пронаи атаковали поселок Сатьмаз, где «повесили десять человек, не считая тех, кого убили при атаке». 8 августа они уже были в Дунафельдваре, где «при переправе какие-то коммунистические паромщики нагло пытались предъявить требования, но… с ними я также быстро расправился». Затем в этом городе «первыми были повешены на фонарном столбе около одной аптеки отец с сыном» и «ещё несколько террористов и евреев»49.

Затем бравый командир обратил внимание на аграрные проблемы.

«В Элесаллаше, да и в Цеце, я часто был вынужден как в самом селении, так и на помещичьих усадьбах наводить порядок, подвергая взбунтовавшихся батраков основательной порке. Моей целью в первую очередь было восстановить в имениях нормальные отношения между господами и батраками».

За это, по словам Пронаи, благодарные помещики «закатили для всех… роскошный ужин, на который прибыло много окрестных помещиков».

Карательный поход продолжился.

«В Эрнинг меня попросил заехать граф Йожеф Сечени, который поступил ко мне на службу ещё в Сегеде, здесь жил его дед Эндре Чеконич… Уже в первые полчаса на дереве во дворе корчмы висело пять коммунистов»50.

По просьбе того же графа Сечени каратели заехали и в Марцели из-за батраков, «с которыми он (т. е. граф. — А. К.) не может сладить, поскольку коммунисты подстрекают их на саботаж». Пронаи писал, что там было около 15 «главных еврейских преступников и, кроме того, один католический поп», указанные как «лица, заслуживающие виселицы».

В этом месте события приобрели особенно зрелищный характер. По рассказу очевидца событий Мартона Голда, «некоторым заживо сдирали кожу с голов, других жгли на огне и били такими дубинами, что потом они нуждались в длительном лечении, если, конечно, оставались живыми… Здесь были убиты 16 товарищей, а трое подвергнуты пыткам возле конюшни графа; одному из них всё же удалось бежать, а двое других были убиты… Шестерых они увезли в лес Инкеи и убили там; некоторых из них привязали к хвостам лошадей и долго волокли по дороге». После этого в Марцели были устроены антисемитский митинг и погром, в ходе которого «многие евреи были избиты, другие лишились своего добра»51.

На станции Капошвар в руки отряда Пронаи попал бронепоезд, который «действовал прекрасно… его экипаж бросил в топку паровоза несколько коммунистов-евреев. Смрад из топки паровоза настолько отравил воздух в окрестностях вокзала, что его пришлось отвести далеко за город»52.

Одним из самых