исключен, но то, как буднично и быстро разворачивались события, повергло ее в шок. Значит, вот как работает закон? Заранее видит в каждом только худшие намерения. Разрушает за день все. что человек построил за целую жизнь.

— Я могу видеться с сестрой? — перебила она адвоката.

Клара сморщилась.

— Боюсь, что нет. Официально, конечно, обвинение предъявляет государство, а не ваша сестра, но она проходит главным свидетелем по делу. По условиям вашего поручительства придется исключить контакты с ней до суда.

Лейла в смятении открыла рот. Неужели ей не позволят поговорить с Ясмин? Разве можно совершить такое чудовищное преступление и даже не попросить у сестры прощения?

— А что будет, если я поговорю с ней?

— Если вас увидят, можете попасть в предварительное заключение.

— Это реально?

Клара пожала плечами.

— Как ваш официальный представитель, я бы рекомендовала вам не пытаться связаться с сестрой.

Лейла поняла намек: нельзя делать это в открытую.

— У вас остались вопросы? — поинтересовалась Клара.

Лейла отчаянно пыталась придумать еще какой-нибудь вопрос, лишь бы отсрочить дальнейшие события. Но в конце концов ответила:

— Нет.

— Отлично, — кивнула Клара, поглядев на часы. — Я скажу им, что вы готовы.

Дверь за адвокатом закрылась, и Лейла шумно выдохнула, будто вынырнула с глубины и вновь обрела возможность дышать. Слез не было. Она попыталась найти подходящее слово для того, что она чувствует. Вина? Страх? Сожаление? Лейла будто проваливалась в бездонную пропасть, но вместо того, чтобы испугаться, она наконец обрела уверенность, осознав, что у пропасти и впрямь нет дна.

Глава 3

Лейла принюхалась к запахам в своей спальне. Тут пахло плесенью и лекарствами, как от старого больничного матраса. Она распахнула окно, но снаружи царили жара и безветрие. Лейла посмотрела на площадь Тредегар, жмурясь от солнца, тонкими лучиками пробивающегося через листву деревьев. Покой мирного пейзажа резко контрастировал с паникой в груди, которая накрыла Лейлу с самого момента пробуждения. Память не подарила ей и минутной передышки, перед глазами постоянно крутилась одна и та же картинка: Макс, его красные горячие щечки и безвольное тело.

«Не сейчас», — стиснув зубы, мысленно приказала она себе. Нельзя позволять себе расклеиться. Сначала надо переделать кучу вещей. Позвонить Сьюки и сообщить, что она не появится в офисе на этой неделе. Приготовиться к объяснению с Уиллом, который приедет с минуты на минуту. И поговорить с Ясмин. Только потом можно будет отдаться горю.

Спустившись в кухню, Лейла посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что еще даже нет восьми. С момента судьбоносного звонка Эндрю не прошло и суток. А ведь ей казалось, что миновала тысяча лет с тех пор, как она вернулась домой вечером. Лейла снова повалилась на кровать и заснула в слезах. Ей снились глупые детские кошмары: карикатурные монстры с огромными клыками, драконы и горгульи. Голова была забита ими, и, вынырнув из одного кошмара, Лейла оказывалась в следующем, не менее беспокойном.

Ее разбудила резкая трель дверного звонка. Спустя пару секунд Уилл открыл двери своим ключом. Взяв себя в руки, Лейла встала и подошла к кухонной стойке.

— Лейла? — послышался голос мужа. — Я получил твое сообщение. — Его шаги приближались по коридору. — Что ты?.. — Уилл остановился в дверном проеме, увидев жену. Влажные от пота волосы, оставляющие темные пятна на футболке, странно сочетались с болезненно-бледным лицом Лейлы. Уилл медленно ступил в кухню, делая осторожные шаги, будто слишком резкое движение могло привлечь хищника. — Что случилось? — Он невольно посмотрел на живот Лейлы: рефлекс, выработавшийся после неудачных беременностей. — Ты не заболела? — Голос у него сорвался, когда Уилл вспомнил, что в этот раз Лейла не была беременна.

— С Максом беда.

Глаза Уилла расширились в панике.

— Что стряслось?

— Несчастье.

— Но он в порядке?

— Нет. — Голос Лейлы дрогнул. — Он не в порядке.

Уилл в два прыжка пересек кухню и схватил жену за плечи:

— Лейла, что случилось?

— Макс погиб.

Уилл глядел ей в глаза, умолкнув в недоумении.

— Макс погиб, — эхом отозвался он. — Макс… погиб?! — Он нервно оглядел кухню, будто ища глазами предмет, за который можно ухватиться, чтобы совладать с этой новостью. — Бред какой, — заявил он, сразу переходя к стадии отрицания.

— По моей вине, — резко выдохнула Лейла, спеша избавиться от страшного признания, перенося проблему на крепкие плечи мужа. Она торопливо рассказала про звонок Эндрю, про бегство к машине, про жуткую душегубку в салоне. На середине ее монолога Уилл отвернулся, зажал рот рукой и затрясся в беззвучных рыданиях.

Лейла глядела на него, осознавая свою беспомощность. Она предполагала, что супруг тяжело воспримет эту трагедию, но не знала, как именно. Глубокое горе от первого выкидыша, бессильная ярость от второго, удушающая апатия от третьего, стоическое принятие от четвертого, и последнего. Невозможно было смотреть на мужа в таком состоянии, безмолвного и скрючившегося, как раненый зверь.

— Ну почему?! — взвыл он, повернувшись лицом к стене. — Почему такое случилось с нами, с нашей семьей?

Подойдя к мужу, Лейла осторожно обняла его, прижалась лицом к спине. Он резко оттолкнул ее движением плеча, повернулся и закричал:

— Почему ты мне не позвонила? — Его горе обратилось в злость.

— Я бы не выдержала, Уилл. Мне надо было как-то пережить день.

— Но никто из вас мне не позвонил! Ни Эндрю, ни Ясмин! — Голос Уилла дрожал от возмущения. — Вы же знаете, как мне дорог Макс!

— Знаю, прости, — попросила Лейла. — Но я была в шоке, не думала ни о чем.

— И все же надо было мне позвонить.

— Пожалуйста, Уилл, не надо строить из себя жертву.

Он вспыхнул гневом, поглядев на супругу:

— Черт тебя дери, это удар ниже пояса!

Лейле пришлось замолчать, чтобы собраться с мыслями. Уилл был единственным человеком в мире, способным терпеть ее характер, и Лейла обычно следила за тем, что и как говорит. На самом деле она хотела донести до мужа мысль о том, что его горе остается вторичным, как бы горячо он ни любил Макса.

— Я не строю из себя жертву, — более спокойным тоном продолжил Уилл, откашлявшись. — Но, Лейла, Макс был единственным ребенком в моей жизни, которого я любил как своего.

Лейла глубоко вдохнула.

— Конечно, надо было тебе позвонить. Но дело не только в смерти Макса. — Она торопливо перечислила события вчерашнего вечера: ее задержание, долгий изматывающий допрос, официальное обвинение и выход под залог. — Суд состоится в декабре.

Уилл молча походил по кухне. Он молчал, но Лейла видела, как он напрягся всем телом, пытаясь совладать со своим горем, отодвинуть его в сторону, чтобы справиться с