выражаться инопланетный гость в моем представлении — уж слишком «земными» терминами: «самолет», «парашют».

А может, нарочно, адаптирует язык до моего уровня понимания, считая нижестоящей по лестнице эволюции. Ну и что! Я просто хочу ему по-человечески помочь. И когда он вернется «туда, к себе», пусть расскажет всем, что среди землян есть и хорошие и плохие, как в любой точке Галактики. Видно, так уж устроен мир.

А я бы очень хотела, чтоб он вернулся. Все должны возвращаться туда, где их дом, родина, корни… Туда, куда тянет до бессонной тоски, где любят и ждут. Это правильно.

Но бывает и так, что твой дом разрушен, а на твоей родной земле идет страшная война. Бывает так, что ты вынужден бежать, ты изгой для «своих» и тебе нужно искать новое пристанище. Я ведь ничего не знаю о Рае. Может, он — одинокий космический путешественник и наша Земля станет ему новым домом. И со временем мы бы с Рыжим непременно подружились. Мы ведь уже один раз спасли друг друга.

И без всякой там навязчивой идее о детях. Я сейчас не готова к серьезным отношениям, уж тем более с представителем инопланетной цивилизации. А несерьезных отношений тем более не хочу. Мне нужна основательная передышка. Я должна быть уверена в том человеке, что будет со мной рядом близко-близко. Иначе просто не смогу.

— Не похоже, чтобы ты нормально помылся, чего выскочил? — дрожащим голосом упрекнула я.

— Я услышал твои уговоры по телефону, ты была расстроена, собиралась реветь.

— И поэтому ты разбил мой сотовый о стену! Спасибо большое — удружил. Не надо передо мной тут разгуливать во всей красе, иди обратно в ванную.

— Я не нашел мыло и бритву. У тебя нет ничего нужного. И холодильник пуст. Ты почти голодаешь. А мне говорили, что в стране хватает продовольствия. Неужели, вранье? — напрягся Рай.

— У нас все есть, не переживай, просто я живу одна и мне много не нужно.

«И правда, как же я без тебя дотянула до этой минуты… Вся-то в лишениях…»

Я устала. Кажется, я так устала, что даже не хочу есть. Вообще ничего не хочу, разве, что только снять узкую официальную одежду, принять душ, натянуть на себя домашний костюмчик и залезть под одеяло. Если смогу хоть немного подремать, непременно станет лучше, я себя знаю.

Но сейчас надо проводить этого чудика в мою скромную купель, достать с полочки в ванной шампунь и жидкое мыло с кокосом на этикетке. Да, еще бритву ему свою предложу, может, он будет себя чувствовать комфортнее, когда удалит с лица рыжую щетину.

Выезжая утром к Сосновским, разве могла я предположить, что вечером буду ухаживать у себя в ванной за голым инопланетным мужчиной. А то, что это был настоящий мужчина… гм… я, конечно, старалась не приглядываться, но анатомия пришельца не отличалась от человеческой.

— Хочешь, я сама тебе волосы помою, ты просто глаза закрой и откинься назад, чтобы пена в глаза не попала.

А он даже слушаться умеет… еще бы, когда тебе головушку нежно массируют, кто же откажется в здравом уме. Правда, больше я ему ничего мыть не собираюсь, пусть не надеется.

Это невероятный сон! Закатав рукава блузки, я смываю ароматную пену с длинных рыжих волос малознакомого мужчины, а тот закрыл глаза от удовольствия и улыбается во весь рот. Честно сказать, не такое уж страшилище в итоге. А если его побрить…

Из этических соображений трясущимися руками заменяю станок в своей бритве на новый. Я сужу по себе. Как хочешь, чтобы с тобой поступали, одним словом.

Я брею Рая сама. Странные ассоциации приходят в голову — Пигмалион и Галатея. Кажется, теперь понимаю, что чувствовал древний скульптор, когда его дерзкий резец слой за слоем срывал мраморную шелуху с шедевра, к которому затем мастер воспылал безответной любовью.

Надеюсь, с Раем у меня этого не произойдет. Такое странное совпадение — Ева и Рай…

Как будто он был послан для меня специально, прилетел именно ко мне за множество километров… или парсек, уж не знаю, как правильней выразиться.

— Ты горячая, мокрая. Иди ко мне.

Я чуть не подпрыгнула на месте. Да что он себе позволяет! Подумаешь, немного расслабилась, размечталась, кстати, даже не о нем, а так… о гипотетическом принце на межзвездном корабле. Не все же принцы должны быть на белых конях или «Мерседесах». Может, я уже в другую эпоху шагнула и заказываю настоящий космолет. Мечты тоже должны эволюционировать вместе с научно-техническим прогрессом.

— Ты хочешь быть чистой. Сними одежду, теперь моя очередь тебя мыть, — продолжает ворковать Рай.

— Нет, нет… Я сама привыкла, знаешь ли. Вот тебе губка, ты ее, полагаю, тоже не нашел, вот мыло, заканчивай, надевай папин халат и приходи на кухню, там есть еда. А я займу ванну вместо тебя.

«Господи, я с ним разговариваю, как с туземцем каким-то… с аборигеном Новой Гвинеи еще до того как они там Миклухо-Маклая встретили. Сейчас-то, наверно, даже самые голозадые с айпадами ходят».

— Я тебе не нравлюсь? Что у меня не так? — допрашивал Рай.

— Ты первый сказал, что я не в твоем вкусе — тощая и бледная. И обещал меня не торопить, поэтому спорить не о чем. Помылся — выходи, не задерживай движение. Голоден — на столе вареники остывают, почти национальное русское блюдо. Прошу угощаться!

И тут он поднялся во весь свой приличный рост и, ухватив меня за талию, затащил в воду прямо в изрядно намокшей блузке и надоевшей за день юбке.

— Не бойся! Я только помогу снять одежду, раз сама не решаешься. Я не сделаю тебе ничего плохого.

С трудом пыталась собрать в кучу обрывки здравого смысла и спокойно ему объяснить, что категорически против такого обращения. Даже хотела придумать какую-нибудь ссылку на Межпланетный кодекс или Конвенцию о неприкосновенности землянок до тридцати лет, например. А дальше уже на договорной основе…

— Слушай, Рай мой неземной! Отпусти немедленно или будет хуже.

— Пытаешься мне угрожать? — удивился он. — Ты маленькая и беспомощная, с тобой рядом всегда должен быть сильный мужчина.

Он уговаривал меня как несмышленого ребенка и одновременно как-то уж очень ловко расстегивал прилипшую к телу блузочку, стаскивал ее с плеч, отыскивал сзади на поясе замок юбки.

— Ты что делаешь? — взвизгнула я. — Отпусти, ненормальный!

Мои трепыхания нисколько не останавливали его порыв, напротив, вызвали добродушное ворчание:

— Я же говорил, у тебя все косточки видно.

Потом он принялся ощупывать меня с самым заинтересованным видом, да он меня попросту «лапал», вот как это правильно называется. А потом вдруг заурчал прямо как кот Васька у