к дому нового соседа, остановился у решётки и позвал меня. Я тут же вышел.

– Оливье! Иди ко мне немедленно.

– Ты прочитал записку? – спросил я.

– Да. Честное слово, понять не могу, что у тебя с головой. Повторяю, иди сюда!

Я не сдвинулся с места.

– Не вынуждай меня самому лезть за тобой. Имей в виду, это плохо кончится!

Я не пошевелился, и папа почувствовал, что лезть самому всё-таки придётся. Он перемахнул через решётку и побежал ко мне, а я рванул к стене, по которой карабкалась Аманда.

Папа был уже в нескольких метрах от меня, но я быстро лез вверх, цепляясь за камни. Когда он притормозил у сарая, я протиснулся в дыру и спрыгнул внутрь.

Внутри сарая было темно – много не разглядишь. Я на ощупь стал искать выключатель. Нашёл с десятой попытки. «Оливье!» – кричал папа снаружи явно в ярости.

В дыре показалось папино лицо, и его выражение совершенно изменилось.

Он оглядывал всё, что там стояло: металлические баллоны, трубы, электрические провода, – и у него вырвалось очень грубое слово (не буду повторять).

Вместе с папой и я осматривал всё, что нагромоздил подозрительный сосед. На полу стояли две огромные ёмкости, в которых наверняка уместилось по тысяче литров неведомой жидкости. Возле третьей, поменьше, разместилось подобие панели электронного управления с красными цифрами и световыми индикаторами. Все три ёмкости были соединены между собой трубками и оплетены проводами. И на каждой из них были… те самые чёрно-жёлтые наклейки, которые я уже не раз видел, но никак не мог припомнить где.

Папино лицо в стене выглядело уже не сердитым и раздражённым, а скорее удивлённым и даже встревоженным.

– Оливье, – сказал папа тихо, – я… я, кажется, должен перед тобой извиниться… Но это потом. Не стоит здесь задерживаться ни на секунду. Ты слышишь меня? Мигом вылезай из этого сарая и ни в коем случае ни к чему не прикасайся! Ты сможешь открыть дверь изнутри? Аманде вчера удалось.

Я подошёл к большой деревянной двери и осмотрел засовы. Да, их можно было отодвинуть изнутри.

– Могу, – сказал я.

– Выходи потихоньку, а потом бегом ко мне.

Я сделал, как сказал папа, и очутился перед ним лицом к лицу. Он схватил меня в охапку, крепко прижал к себе и шепнул на ухо: «Прости, сынок!» А потом добавил: «Бежим отсюда!»

И мы помчались домой. Как ниндзя, перепрыгнули через нашу ограду и ворвались в гостиную. Папа велел мне сесть и ждать, и я понял, что он звонит в полицию.

– Алло, говорит месье Леруа. Я звоню вам… по поводу бомбы. Я живу в Арвиле, улица Старой Мельницы, двадцать три. В доме двадцать четыре совсем недавно поселился новый сосед. У меня возникло неприятное подозрение, что у него в сарае находится что-то вроде химической бомбы. Я не специалист, но надеюсь, что вы пришлёте сюда специалистов. Да, там какая-то непонятная установка. Да… Да… Номер двадцать четыре. Хорошо. Понял. До скорого.

Папа повесил трубку, и лицо у него стало ещё серьёзнее. Он уселся напротив и посмотрел мне в глаза.

– Прости меня, сынок, очень жаль, что я тебе не поверил и так рассердился. Сейчас столько работы, я весь на нервах. Теперь-то я вижу, что и наказание было слишком строгим…

Папа помолчал и обеими руками крепко сжал мою правую руку.

– Я ведь тоже был подростком, Оливье. Я…

– Папа! Ты тоже думаешь, что это бомба? – прервал я его.

– Понятия не имею, но устройство очень подозрительное, никаких сомнений.

– А чёрные с жёлтым наклейки на больших баллонах – они что значат?

– Это знак радиоактивности.

– Как в атомной бомбе?

– Я не стал бы заходить так далеко, но ты прав: в атомной бомбе главное – радиоактивный элемент. В любом случае всё это опасно и такому устройству не место в сарае.

Я немного помолчал – пусть папа совсем успокоится, – а потом стал рассказывать.

– Знаешь, папа, я много наблюдал за соседом. Он в доме бывал не больше минуты. Не привёз никаких вещей. Всегда приезжал один в сумерках на довольно старом белом грузовике с фургоном. Работал в сарае и уезжал затемно.

Папа вскочил и заходил по комнате, потирая подбородок, – обдумывал услышанное.

– Всё это должна узнать полиция. Ты же расскажешь им всю правду, Оливье, так ведь?

Я закивал: пусть папа не сомневается, конечно, я всё расскажу.

Мы не успели закончить разговор, потому что снаружи взвыла сирена.

На улицу Старой Мельницы поворачивала полицейская машина, похожая на танк на колёсах. Она остановилась возле нашего дома, из неё вышли женщина и двое мужчин, все в форме.

И тут началось такое, такое!..

Глава 13

Поговорив со мной и папой, офицер полиции отдала по рации распоряжение, и другие её помощники, сидевшие в машине, приступили к делу. Они заняли пост у сарая, и двое из них стали приближаться к двери.

Они исчезли за углом сарая, появились через несколько секунд и стали что-то обсуждать с коллегами. Все говорили наперебой, размахивали руками, а потом устремились к своей машине.

На нашу улицу стали прибывать всё новые полицейские автомобили и фургоны. Оказалось, дело крайне серьёзное. Полиция призвала на помощь сельскую жандармерию, чтобы провести операцию вместе.

Из разговоров я понял, что жителей нашего квартала эвакуируют и доступ в квартал будет на время закрыт.

В большом фургоне прибыли жандармы – отряд сапёров. Один из них был в скафандре, который весил, наверное, целую тонну, но выглядел так, будто ему и атомная бомба не страшна.

Опасность, судя по всему, была серьёзная. Специалисты не исключали, что в сарае – химическое взрывное устройство, которое может произвести большие разрушения на нашей улице, в нашем квартале и вообще во всей деревне. Угрозу сочли настолько значительной, что для её ликвидации мобилизовали всех полицейских округа.

Операция шла несколько часов.

На это время нас попросили покинуть дом и направили в мэрию, где мы и сидели, точно в зале ожидания. Мы и все соседи по кварталу. И я с Амандой тоже.

Аманда бросилась меня обнимать.

– Я за тебя боялась, отважный ниндзя!

Конечно, я расплылся в широчайшей улыбке и тоже крепко обнял Аманду, покраснев как помидор, потому что она мне страшно нравилась. И пахло от неё очень приятно. Я стоял бы так часами. Мне хотелось, чтобы Земля перестала вращаться и мгновение обернулось вечностью.

Мы провели в мэрии несколько часов, а потом специалисты по разминированию пригласили всех жителей квартала в конференц-зал жандармерии.

Лейтенант Анри Саже, высокий мужчина с проседью в волосах, дождался полной тишины и рассказал, что они обнаружили в сарае. И то, что он нам поведал, было настолько невероятным, что такого никто и представить себе не мог. Ничего невероятнее я в жизни своей не слышал.

– Добрый день всем! Тем, кто со мной ещё не знаком, представляюсь: лейтенант Саже, начальник поисковой службы Манса. Я здесь для того, чтобы сообщить вам прекрасную новость: в самом скором времени вы вернётесь домой, вам больше ничего не угрожает.

По залу пронёсся радостный шум. Лейтенант Саже подождал, пока все успокоятся, и продолжил:

– Получив первичную информацию от одного из ваших соседей, мы опасались, что нам предстоит иметь дело с кустарной бомбой. Наш отряд разминирования, один из лучших во Франции, провёл тщательное расследование и установил, что эта бомба… вовсе не бомба!

Не у одного меня глаза полезли на лоб от изумления.

– Вся, на первый взгляд, крайне опасная установка – бутафория! Подделка, фарс, и ничего больше! – продолжал лейтенант Саже. – Оборудование ненастоящее. Ёмкости оказались пустыми, и, вопреки предупреждению, их радиоактивность не выше, чем у мобильного телефона. Трубы ни к чему не подведены, электрические провода ни к чему не подключены, измерительная аппаратура ничего не измеряет. Но с виду всё должно внушать мысль об опасности, о химической или даже атомной бомбе. Безусловно, наше расследование этим не ограничится. Мы постараемся найти таинственного мастера, который задумал такую театральную постановку. Выяснилось, что некий человек под фальшивым именем снял нежилой дом и с неизвестной целью создал эту бутафорию. Возможно, мы имеем дело с безумцем или человеком с проблемами. Если у вас появится какая-то информация или вы что-то вспомните, звоните на горячую линию. Наш бригадир даст каждому из вас номер телефона, до того как вы разойдётесь по домам. Спасибо за внимание! Возвращайтесь к себе и спокойно спите в своих кроватях.

После речи лейтенанта Саже мы с мамой и папой уставились друг на друга, не веря собственным ушам. Только что были на волосок от гибели и вдруг оказались жертвой дурацкой шутки. Ничего себе американские