class="p1">Он протянул руку, и подступивший к нему Шимаэл вложил в нее лист бумаги.

– Я приглашаю вас посетить Клиссу. Поскольку мы не являемся членом Республики, то я могу предложить вам только частный визит, своего рода турпоездку. У вас ведь случается отпуск хотя бы изредка?

– Да, конечно! – старик даже слегка растерялся. – И я, честно говоря, еще не думал, чем его занять.

– Вот я и облегчу вам задачу, – Руорн протянул Аустову листок. – Это официальное Приглашение от имени самой Сиарны. Не стоит им пренебрегать. Боги не так уж часто выражают желание лично пообщаться с кем-то из смертных.

Тот осторожно взял Приглашение двумя руками и пробежал глазами по тексту.

Текст, напечатанный на стандартном бланке, заверяла серебристая печать Священной Канцелярии. Однако само Приглашение исходило непосредственно от Сиарны, что являлось непростительным самоуправством со стороны Руорна. Богам не пристало опускаться до заискивания перед язычниками. По возвращении домой, Советника ожидали серьезные неприятности, но давать обратный ход было уже поздно. Он принял решение, прекрасно зная о неизбежной ответственности за свою дерзость.

– Вы прямо-таки не оставляете мне выбора! – крякнул Аустов.

– Добро пожаловать в диктатуру теократии, – усмехнулся Советник. – Можете взять кого-нибудь с собой, если хотите.

– Думаю, Сью была бы в восторге. Она обожает путешествия!

– Сью? Это ваша внучка, если не ошибаюсь? Буду рад познакомиться. Не откладывайте в долгий ящик, хорошо?

– Я обязательно постараюсь выцарапать день-два еще до конца этого года.

– В таком случае, до скорой, я надеюсь, встречи! – Советник протянул ему помеченную узором руку, хотя Служителям и запрещалось панибратствовать с простолюдинами.

– До встречи! – рукопожатие Аустова оказалось крепким и странным образом успокаивающим.

Руорн повернулся и, сопровождаемый Шимаэлом, зашагал по красной ковровой дорожке к кораблю.

Что ни говори, но тут эта чертовка, Жэо, попала в самую точку – для перелетов они действительно использовали списанный военный транспорт, отремонтированный и переделанный под пассажирские перевозки. И пусть внутри по богатству отделки он теперь мог поспорить со многими шикарными яхтами, его внешний вид упорно напоминал Руорну распухший от заполняющего его барахла чемодан с ушами. Назвать это чудище «Пером света» мог только умалишенный.

Черный борт корабля украшал огромный серебристый герб Сиарны – изящное женское лицо в обрамлении волос, сплетающихся в тонкую паутину. И сегодня в его глазах, смотревших на Руорна из-под полуопущенных век, явственно читался нешуточный гнев.

* * *

По рядам почетного караула прошло еле заметное шевеление, когда на летное поле, словно плывя в поднимающемся над раскаленным бетоном мареве, выехали два черных лимузина. Солнце сверкало на полированных боках машин, отбрасывая слепящие блики и переливаясь на серебристых гербах. Две ладони, обнимающие язык пламени – знак Служителей Сиарны.

С тихим шелестом автомобили подъехали к строю гвардейцев и остановились. Солдаты дружно взяли «на караул». Щелкнула, открываясь, тяжелая дверь. На бархат ковровой дорожки опустился черный с серебристым тиснением сапог на тяжелом, подбитом самыми настоящими гвоздями каблуке. Когда-то такая, крепкая и надежная обувь являлась насущной необходимостью для странствующих Жриц, несущих свет Сиарны в отдаленные селения, и которым приходилось пешком проходить многие десятки верст по каменистым горным тропам. Но ныне она, равно как и тяжелый форменный черный плащ оставались лишь данью традиции, знаком уважения к заслугам тех Сестер.

Неторопливо и величественно, как и подобает Верховной Жрице, Виан Дэлери выпрямилась в полный рост.

Прекрасная и грозная, желанная и ненавидимая – пожалуй, сложно отыскать эпитеты, которыми бы ее не награждали. Вокруг персоны Верховной кружилось огромное количество самых невероятных слухов и сплетен, многие из которых, возможно, были порождены ее собственной изобретательной фантазией. Сама же она отнюдь не торопилась опровергать все эти домыслы, вполне справедливо полагая, что окружающий ее ореол таинственности всегда можно использовать с пользой для дела, и не препятствовала людям в ужасе шарахаться от их же собственных измышлений.

Накинув на голову капюшон плаща, увитого широкой каймой сложного серебристого узора, Жрица широкими шагами направилась к приземлившемуся кораблю. В скрывающей ее лицо тени виднелись лишь плотно сжатые губы. Одного их властного изгиба подавляющему большинству людей вполне хватало для того, чтобы падать перед Верховной на колени. Очень немногие осмеливались поднять взгляд на ее лицо с крупными правильными чертами, заглянуть в бездну ее карих глаз, откуда мало кому удавалось вернуться невредимым. Чуть сдвинутые к переносице изящно изогнутые брови создавали впечатление, что Жрица все время грозно всматривается куда-то вдаль. Немногим доводилось узреть в этих глазах редкую искру улыбки. И всего несколько человек знали, что на висках, под густыми, спадающими волнами на плечи, темно-каштановыми волосам, таятся первые седые пряди.

Из второго лимузина поднялась широкоплечая и коренастая мужская фигура. По краю ее плаща сбегала более тонкая серебристая кайма Старшего Советника.

Внешне Ивар Локано представлял собой чуть ли не полную противоположность Руорна. Смуглый, темноволосый, с острыми скулами и массивным волевым подбородком, он выглядел воплощенным идеалом мужской красоты. Не будь он даже одним из Служителей, недостатка во внимании со стороны женщин он бы точно не испытывал.

Мысленно Руорн иногда ставил Локано рядом с Верховной Жрицей, признавая, что они составили бы идеальную пару, но Дэлери, по-видимому, считала иначе. Она ни к кому не испытывала особого расположения, и всех мужчин удерживала от себя на приличном расстоянии, лишь время от времени подпуская кого-нибудь чуть ближе… чтобы немножко поиграть.

Соблюдая почтительную дистанцию за Верховной, Локано двинулся следом. Длинные плащи Служителей развевались на ветру, словно проедая дыры в окружающем пространстве своей абсолютной, всепоглощающей чернотой, в которой бесследно исчезал любой луч света.

– Ваша форма, мой Господин, – Одэзи подала Руорну его собственный церемониальный плащ, черный как беззвездное небо, обрамленный широкой лентой замысловатого узора, перекликающегося со знаком Власти, венчающим правую руку Верховного Советника. Плотный и тяжелый, с глубоким капюшоном, он прекрасно защищал от холодных пронизывающих ветров, облюбовавших почти все побережье Северного Континента. Подобное облачение носили все Служители, получая его после принесения клятвы верности Сиарне. В форменном плаще они проводили почти всю свою жизнь, и в нем же их укладывали на погребальный костер.

Входной люк распахнулся, и Руорн ступил на трап. Встречающие его внизу склонились в низком почтительном поклоне.

– С возвращением, мой Господин! – в низком грудном голосе Верховной Жрицы на каком-то подсознательном уровне упорно мерещились отзвуки далекого тигриного рыка, – да пребудет с вами свет Сиарны.

– Приветствую вас, – Руорн отрывисто кивнул. Служители выпрямились, расступаясь перед ним,