Возле небольшого каменного домика, где проживал один из лучших трабзонских контрабандистов Иван Василиади, я был через час. Вроде бы и недалеко идти, но надо было обходить патрули и избегать людных мест. Так что пришлось двигаться в нужном мне направлении не по улицам и проспектам, а чигирями, развалинами и проходными дворами. Ну да ничего, того, кто прошёл Нальчик, развалинами не испугать, и местные руины по сравнению с теми, что на Кавказе остались, – это полигон для начинающих и игровая площадка для детей.

Итак, домик контрабандиста – небольшое здание из дикого камня, стоящее посреди небольшого фруктового сада и окруженное невысоким каменным заборчиком. В узких окошках, более напоминающих бойницы, темно, ни одного лучика света. Самое обычное жилище местного старожила, но это только если не знать, что под домом существует выстроенный ещё дедом нынешнего хозяина просторный бункер, где и находятся родственники Кары. К счастью для меня, я это знал, в своё время Буров мне верил и многим под хорошее настроение делился.

Собак во дворе не было, у хозяина на них имелась стойкая аллергия, и я смог спокойно проникнуть во двор. Обогнув дом, зашёл с тыльной стороны и остановился возле входа в подвал. Вытащил из наплечной кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Я готов. Вот только как в подвал проникнуть, а из него в бункер, непонятно. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест, охрана сразу стрелять не будет, и можно в открытую сыграть. Чёрт с ним! Рискну шкурой и тех, кто под землёй засел, попробую уболтать на мирный исход нашей встречи.

Тук-тук-тук! Ствол пистолета выбил на железной двери частую и звонкую дробь. Тишина, никто не отзывается.

Тук-тук-тук! Спустя полминуты я снова обозначил своё присутствие.

После второго стука пошло движение. В доме что-то загрохотало, наверное, это был контрабандист, выползающий из подвала по второму потайному ходу.

– Кто там? – послышался в одном из окошек ворчливый голос хозяина дома, который изъяснялся по-русски.

– Я от Кары! Открывай! – произнёс я.

– Пароль, – потребовал он.

– Какой пароль? Меня Кара прислал узнать, что с его семьёй.

– Что-то никак не пойму, кто ты такой есть, – после краткой заминки ответил контрабандист, – хотя голос вроде знакомый. Эх, старость не радость. Жди, сейчас впущу тебя.

Через пару минут, без малейшего скрипа, дверь в подвал открылась. Василиади пропустил меня внутрь, и я направился вниз. Здесь горела только одна тусклая масляная лампада, и в её свете я разглядел двоих мужчин, которые стояли возле стены. В их руках были автоматические винтовки, какая-то разновидность М-16, и стволы направлены на меня.

– Спокойно, мужики! – Я положил ТТ на стоящую у входа металлическую бочку и сделал большой шаг вперёд. – Свои!

– Ты кто? – спросил один.

– Саня Мечников. Слыхал про такого?

– Предатель?!

– Сам ты предатель, морда наёмная! На улице взвод морских пехотинцев моей команды ждёт, так что давайте миром разбежимся. Я никому не хочу причинить зла, переговорю с жёнами Кары и его дочерью, своё заберу и по-тихому уйду.

– А если мы тебя пристрелим?

– Подвал закидают гранатами.

– Иван, – к стоящему за моей спиной контрабандисту обратился наёмник, задающий мне вопросы, – ты зачем его впустил?

– А что? – вопросом на вопрос ответил старик. – Пусть бы он и дальше по железу стучал, всю округу собирал? Нам шум и внимание патрулей сейчас совсем не нужны.

– И что с ним будем делать? – Говорливый наёмник расслабился и опустил ствол автоматической винтовки.

Второй боец Кары, видя такое дурацкое поведение товарища, наоборот, напрягся и сделал шаг назад.

«Молодец, – отметил я, – теперь, даже если я одного вырублю, второй меня всё равно достанет. Ну ничего, подождём. И если дело миром не уладим, то придётся переходить к активным действиям».

– Впускаем его в бункер, а там разберёмся, – решил Василиади.

Наёмники отодвинули в сторону бочки, стоящие у противоположной от входа стены. Открылась дверь, и меня провели в бункер старого контрабандиста. Здесь было просторно и свежо, никакой духоты или спёртости. Видимо, вытяжка была сделана на совесть. В центре горел небольшой очаг, на котором грелась какая-то кастрюлька с водой, а в соседнем помещении захныкал маленький ребёнок. И меня моментально пробрала непонятная внутренняя дрожь, а по душе прокатилась тёплая волна. Там мой сын! Я было дёрнулся туда, где находился ребенок, а значит, и Марьяна. Однако меня остановил голос Василиади, взявшего мой пистолет:

– Не балуй, парень!

– Ладно. – Я присел возле очага, который совсем не давал дыма, и поправил кастрюлю, которая покосилась на висящем крюке, и вода, уже закипающая в ней, была готова вот-вот пролиться в огонь.

Старый морской волк, седой, массивный и чем-то напоминающий пиратов с книжных картинок, присел на табурет напротив меня и спросил:

– Так чего ты хочешь, Мечников?

– Хм! Я ясно сказал, поговорить с жёнами Кары и Марьяной. Потом заберу свою женщину и ребёнка, а вас оставлю в покое. Если через полчаса я не покину твой дом, то сюда войдут морпехи с «Цезаря Куникова», и ничем хорошим ваше затворничество не закончится.

Василиади задумался, а в это время ведущая в соседнюю комнатушку дверь открылась и появилась она, Марьяна, мать моего сына. За то время, что мы с ней не виделись, она сильно изменилась внешне, и, на мой взгляд, в лучшую сторону. Ранее это была стройная брюнетка с хорошими формами, красивая девушка. А теперь передо мной была женщина, ещё более красивая, строгая и в чём-то даже неприступная.

– Саша… – прошептала она и словно от слабости прислонилась к дверному косяку.

Я встал. Наёмники и старик меня не останавливали. Подойдя к Марьяне, я обнял её.

– Всё хорошо, милая. – Я погладил её по голове и добавил: – Я приехал за тобой. Собирай вещи и ребёнка готовь.

– Хорошо. – Без споров и кучи вопросов она вернулась в помещение, из которого вышла, а оттуда вскоре появились жёны Бурова – блондинка Светлана и мать Марьяны тётка Ирина.

Что было дальше, вспоминать не люблю. Сопли, слёзы, упрёки тёщи и мои угрозы наёмникам и старику. Однако, с горем пополам, я всё уладил и спустя полчаса, неся на руках сына, в сопровождении будущей супруги, покинул дом контрабандиста Ивана Василиади и направился в сторону девятого причала. Всё, что я хотел сделать в этом городе, было сделано. Причём без стрельбы, убийств, насилия и по обоюдному согласию сторон. Это редкий случай. И хорошо, если бы так было всегда. Но, к сожалению, подобное в жизни происходит нечасто, а потому такие моменты стоит ценить особо.

Пробуждение моё было хорошим и добрым. Лежащая со мной рядом Мара сонно пошевелилась, а я, повернувшись к ней и вспомнив прошедшую ночь, улыбнулся. И, сунув под одеяло руку, погладил мою вторую половину по спине.