венам раскатывается волна возбуждения, смешанная с победой.

— Мистер Стайлс, пожалуйста, остановитесь… — молящим голосом отзывается Джессика, а я в ответ резко, ухватившись за воротник блузки, дёргаю ткань вниз, срывая пуговицы. Хочу её. Здесь и сейчас.

Она опирается о холодное стекло ладонями, пытаясь удержаться на ногах, пока я откидываю разорванную блузку в сторону. Когда-нибудь я трахну тебя на виду у всего Лондона… — это то, что однажды я сказал Николь, и мне неприятно, что именно Джессику могут увидеть.

Разворачиваю её к себе, впервые увидев в нижнем белье, и сразу впиваюсь в губы, на которых размазана помада. Мои руки блуждают по её телу, поднимаясь от мягкой попки к замочку бюстгальтера. Подняв светловолосую над полом, несу к столу, где нам самое место. Она, как дитя, просит остановиться, но механизм запущен.

— Я хочу тебя… — шепчу в её губы и расстёгиваю свою рубашку, — И я получу тебя.

— Мистер Стайлс, это неправильно. — Качает головой, но её язык заплетается, слова звучат неуверенно, а влажная полоска вдоль ложбинка говорит о другом.

— И это тоже неправильно? — прижимаюсь к её промежности возбуждённым членом, поднимая юбку и впервые притрагиваясь к нежной коже бёдер, пока не нахожу кружевную ткань нижнего белья. Массирую эту мягкую попку, слыша низкий стон.

— Неправильно… — отрицательно мотает головой, но позволяет мне усадить себя на стол, позволяет щёлкнуть замочком бюстгальтера, позволяет поцеловать грудь.

— Твоё тело говорит, как правильно… — покусываю взбухший сосок, делая круговые движения вдоль взмокшей ткани трусиков, — Идеальная грудь, — ласкаю их руками, обдумывая, каков размер. Второй, может, чуть меньше. Самое то.

— Пожалуйста, остановись! — впервые она переходит на «ты», возбуждая ещё сильнее.

У меня нет сил сдерживаться, тратить время на юбку и трусики, поэтому я просто отвожу ткань в сторону, параллельно приспуская свои брюки вместе с боксёрами.

— Да! — резко вхожу в неё, ощущая всё совсем по-другому. Она не похожа ни на одну девушку, что была раньше: полна страсти, но невинна в поведении, осознаёт свою желанность, но не пользуется этим.

— Нет, — Джессика откидывает назад голову, обхватывая меня за плечи.

Мы с ней оппозиционеры, хотим разных вещей, но сейчас ей приходится стонать, сдаться, повиноваться. Я всегда был с теми, кто брал всю инициативу на себя, были с диким характером, не умели идти на уступки, и тут она… Моё податливое вожделение.

— В тебе так прекрасно, — развожу её ноги шире, вхожу глубже, получая дикое удовольствие.

Я похож на мальчишку в свой первый раз — она делает меня таким. Её тихие стоны у уха заводят ещё сильнее, они смешиваются с хлюпающими звуками секса и моим тяжёлым дыханием. Она откидывает голову назад, насильно царапая спину, оставляя следы, за которые мне придётся отделываться, как только получится, и я прижимаюсь губами к её тонкой шее, запутываясь в длинных волосах.

— Мистер Стайлс, — ей хочется упасть назад, на стол, но я не позволяю, ощущая, как внутри секретарши сокращаются мышцы, — Нет… — она сжимается в комочек, бурно кончая. Я слегка приостанавливаю движения, давая ей прийти в себя.

— Это было красиво, — пытаюсь найти её губы, но блондинка отворачивается в сторону, и не находится ничего, кроме, как вжаться зубами в тонкую кожицу шеи, продолжая резкие движения внутрь.

У неё нет сил, что ощущается в тяжёлом дыхании, в небрежно брошенных ласках царапин на спине и в низком мурлыканье. Она податливо дожидается моего конца, и я ощущаю сквозь пелену опьянения отчётливое покалывание внизу поясницы. Звуки секса становятся громче, заполняя кабинет, и я вхожу в неё финальный раз, изливаясь внутрь. Она кончает второй раз обильнее, страстнее и красивее.

— Джессика, — тянусь к её исцелованным губам, но получаю в ответ звонкую пощёчину.

Кожа щеки горит, а светловолосая, воспользовавшись неожиданностью момента, отталкивает меня, лишая любого контакта.

— Как вы посмели?! — быстро она поднимает с пола свою блузку и торопится натянуть.

— Тебе же понравилось… — спокойно отвечаю, потирая щеку, понёсшую удар.

— Это было омерзительно! — вопит секретарша, зля меня.

— Ты кончила два раза, кого обманывать?! — кричу в ответ, забывая, что нас могут услышать, и в это время из глаз блондинки прыскают горькие слёзы.

— Зачем вы это сделали, зная, что я помолвлена?! Что я теперь скажу Лео? Господи… — она прикрывает рот рукой, приглушая всхлипы, а другой рукой находит свои трусики.

Очень быстро Джессика надевает их, опуская юбку вниз, поправляя волосы, а затем еле-как выбегает в туфельках из кабинета. Мои глаза моментально находят белый лифчик на полу, который она в спешке оставила.

Я только что изменил Николь. И это полбеды. Настоящая беда заключается в том, что мне понравилось быть с другой.

Глава 6

Хоть глаза закрыты, всё обыденно вокруг: та же обстановка спальни, Лео обнимает за талию, прижимая к себе ближе, только я всё же чувствую ужасающий страх и неприязнь к себе. Невозможно лежать с закрытыми глазами, в голове сразу всплывают картинки вчерашней ошибки. Чёрт возьми, Джессика, он — твой босс, такого нельзя было позволить ни себе, ни ему, так ещё будучи невестой другого мужчины, который сейчас нежно и верно обнимает за талию. И я чувствую себя паршиво, потому что, когда пришла домой, промолчала и пошла в душ смывать его прикосновения, которые до сих пор горят на бёдрах, груди… Везде.

Сжимаю подушку пальцами и начинаю тихо всхлипывать. Нельзя показывать слабость, но просто хочется отдаться горю. Он воспользовался своим положением и сделал то, что нельзя было. Нельзя.

Теперь я скрываю свою кожу, которая до сих пор болезненно стонет. Не пойму, отчего. То ли от того, что я опротивела самой себе, то ли… Нет! Надо забыть о вечере, будто его никогда не существовало. Надо забыть о юбках, поэтому надеваю чёрные брюки, необходимо забыть о существовании глубоких вырезов, поэтому на блузке я оставляю одну единственную расстёгнутую пуговицу, даже ключиц не видно. Никаких туфель. Больше ничего вычурного, не при этом безбашенной боссе.

Сегодня работают два лифта: он сдержал своё слово, но его авторитет возвысился теперь в глазах коллег, когда в моих Мистер Стайлс упал ниже плинтуса.

В этот раз, утром, я не желаю ему хорошего дня, как обычно зайдя в кабинет. Мне некуда сесть, некуда пойти, кроме его кабинета, потому что мой всё ещё в доработке, как вчера сказал сам босс. Бесцеремонно, без стука, захожу к нему.

Зелёные встревоженные глаза поднимаются на меня, они ещё секунду назад разглядывали какие-то бумажки. Как обычно. Свежая белая рубашка, идеально, наверное, выглаженная примерной девушкой. Взъерошенные шоколадные кудри. Он сегодня