появилась на пороге кабинета. Глаза бегают. Она либо зла, либо расстроена. И если бы я угадал.

— Вы меня уволили? — со страхом в голосе спрашивает светловолосая.

— С чего ты взяла? — ответив вопросом на вопрос, я продолжаю маскировать досье на девушку остальными бумагами.

— Мой стол уносят, вещи исчезли. Получается, вы и меня уволили? — в её голосе звучит отчётливое разочарование, будто она только этого и ожидала от меня.

— Нет. Вон твои вещи, — указываю на коробки, которые перенесли ко мне в кабинет, — В твоём кабинете тоже идёт ремонт, надо подождать. — Пожимаю плечами, но обида оседает где-то внутри. Она ожидала своего скорейшего увольнения?

— Моём кабинете? — спрашивает Джессика, видимо, совершенно позабыв о моём сюрпризе.

— А ты не хочешь? — поднимаю одну бровь, снова ответив вопросом на вопрос, пора бы исправиться, — Я ведь обещал. Тебе так будет удобнее. Вот и всё.

— А где мне сейчас работать? — вот теперь звучит тот вопрос, на который я не могу ответить по старой схеме, потому что нет на него ответа. Я не обдумал эту проблему.

— Можешь здесь, — указываю на свой стол, — Если будешь лапочкой, тихой лапочкой.

— Буду лапочкой, но только ответьте на вопрос. — Она так серьёзна, поэтому я лишь качаю положительно головой, — Кофе будете? — теперь девушка сияет улыбкой.

— Кофе от лапочки? Лучший кофе! — подмигиваю ей, и только блондинка выходит, я думаю: мы флиртуем или нет.

Она никогда не подавала таких намёков, а тем более мы постоянно говорим о её женихе. У неё ведь скоро свадьба. У моей лапочки скоро свадьба. Джессика Элизабет Кинг скоро перестанет быть Кинг. Убираю досье на лапочку в выдвижной ящик на замке и перехожу непосредственно к работе, запланированной уже задолго до этого.

Я не врал, когда говорил, что её кофе лучший, который я когда-либо пробовал. Он не особо сладкий, но и не горький. Хочется пить и пить, просить и просить, но девушка каждый раз вовремя спрашивает: сделать ли ещё. Я не выдержал и освободил ей своё место, так как она леди, а леди должно быть комфортно.

Джессика такая милая, когда задумчиво покусывает краешек моей ручки, когда наклоняет голову слегка влево, пытаясь разобраться с документами и в том, что там написано, когда кто-то звонит по телефону, и она начинает разбираться с очередными проблемами. Впервые девушка наклоняется слегка вперёд, показывая небольшой кулон между грудей. У неё такая красивая грудь. Всё такое натуральное в ней: от тела до лица. Ничего накладного.

— Я уже устал от этой работы! — бросаю папку в сторону, а секретарша поднимает вопросительно глаза, но улыбка не сходит с её лица, — Предлагаю выпить!

— С таким боссом, как вы, я сопьюсь! — когда блондинка смеётся, то так мило прикрывает глаза. Всё в ней милое.

— Это всего лишь второй раз. Не грех. Но на этот раз… — достаю из мини-бара бутылочку, — Красное вино. — Следом цокаю двумя бокалами.

— Люблю красное вино… — Джессика соблазнительно выдыхает. Значит, уговорил.

— Тогда надо найти тему для разговора и немного выпить.

— Давайте поиграем в вопросы. Наверное, не стоит с боссом, но думаю, будет интересно… — девушка прикусывает нижнюю губу и откидывается на спинку стула.

— Тогда я начинаю. Давай быстро! Три страны, в которых хочешь побывать.

— Бразилия. Испания. Китай. — Называет абсолютно три разных по культуре страны и отпивает вино, приятно закрывая глаза, — Теперь вы! Ваше хобби?

— Люблю играть на гитаре и увлекаюсь пением, — отпиваю вино.

— А сможете что-нибудь спеть? — поднимает одну бровь, как бы бросая вызов.

— Не настолько пьян… — посмеиваюсь в ответ, — Любимая исполнительница?

— Рианна, — мечтательно отвечает Джессика, снова глотая вино.

— Не могу поверить! Моя тоже! — протягиваю бокал, чтобы чокнуться, а девушка на секунду замирает, изучая моё лицо.

Мы вроде ведём себя отчасти, как друзья, которые пытаются узнать друг о друге немного больше, чем знают, на самом деле. Только мы с Джессикой не настолько близки, чтобы я воспринимал её, как друга, но вот мурашки бегут, когда она поднимает взгляд время от времени, показывая откровенное смущение. Легко изучив тысячи людей в прошлом, могу составить её характерный портрет. Джессика трудолюбива, готова на приключения и риск, ценит доброту в людях, проявляя её и сама. Эта девушка пассивна, отдаёт инициативу в отношениях парню, скромна, но уверена в себе, и самое главное — верна своим моральным ценностям.

— Как вы можете называть себя злым боссом, когда являетесь самым милым человеком? — после некоторого марафона вопросов мы в течение нескольких минут сидели и смотрели друг на друга. Она первая, кто нарушила тишину.

— Только ты мне об этом говоришь, — перехожу на шёпот, протягивая руку к её лежащей на столе. Мне не позволено к ней прикасаться, поэтому я сдерживаюсь.

— Добрые люди — лучшие люди… — Джессика первая прикасается к тыльной стороне ладони, и я моментально, воспользовавшись моментом, переворачиваю руку, и кладу её поверх запястья девушки. Она почувствовала это. Ток. Я не один.

Резко светловолосая вскакивает со стула, будто не поверив, что такое можно испытывать, и мчится к окну. Лондон померк в темноте, лишь огни спасают его. Моё тело тянется к ней, будто она — положительный полюс магнита, я — отрицательный. И радиусы наших магнитных линий переплетаются, встречаясь.

Я встаю медленно со стула и плавно направляюсь к Джессике, замечая, как тяжело она дышит, буквально вжимаясь в стекло. Мои глаза опускаются к руке, которая так манит к себе, и позволяю дотронуться тыльной стороны. Её пальчики, ведущие себя так послушно, расходятся по сторонам, позволяя мне переплестись с моими.

В тишине кабинета слышатся лишь наши тяжёлые вздохи, а воздух наполняется запахом вина и мыслями об обоюдном вожделении. Впервые мне хочется забыть о моральных ценностях, о своём прошлом, настоящем и будущем, на душе становится так легко. Я на время опускаю своё положение в обществе и всё, что связано с моей репутацией. Пусть на меня выльются помои, пусть люди будут ненавидеть, пусть все уйдут, но она должна быть моей сейчас.

— Нет… Мистер Стайлс… — невинно шепчет блондинка, разъединяя наш тактильный контакт, и моё тело уже скучают по её тёплой коже.

— Да… Джессика… — решив уговорить её своей мужской силой, я хватаюсь за острый подбородок светловолосой и резко разворачиваю к себе.

— Нельзя. Нам нельзя. — Девушка качает головой, но меня не волнуют её слова. Обескуражив своими действиями, я страстно впиваюсь в пухлые губы, накрашенные розовым блеском. Возможно мы выпили слишком много, но её податливость в виде приоткрытых губ возбуждает запредельно. Моментально захожу глубже, продолжая держать голову повёрнутой, и выпускаю в ход язык. По