во многих женских тюрьмах и изоляторах был произведен ремонт, а кое-где даже проведена перепланировка помещений, направленная на улучшения условий быта и содержания. Колония под Тарасовом, куда меня направили, была как раз из таких.

Что же касается насилия, говорят, разборки, разного рода столкновения и драки в женских тюрьмах случаются гораздо реже, чем в мужских. С другой стороны, женские драки могут быть более жестоки. Как рассказал мне полковник Петров, дамы нередко пускают в ход зубы и остро заточенные ногти. При первом удобном случае норовят вцепиться в лицо оппонентки или вырвать клок волос побольше. В женских колониях также гораздо реже встречаются случаи применения самодельного оружия. Но любые затяжные конфликты могут перерастать в ожесточенные драки с серьезными жертвами. Так что бабушка Алины беспокоилась не зря, пожалуй.

Для женщины, которая первый раз попадает в тюрьму, бывает достаточно придерживаться нескольких важных правил, чтобы избежать конфликтов. Вести себя естественно, разумеется, не грубить и не устраивать истерики. Не болтать лишнего, особенно о сексуальном опыте и предпочтениях. Это могут неправильно истолковать и обязательно используют против тебя. Не затрагивать чужие интересы или личное пространство, что в казарме на сорок-шестьдесят человек бывает сделать трудновато. Уважительно относиться к соседям по камере. Не ставить себя в положение изгоя, демонстративно избегая общения. Не отлынивать от работы. Не воровать и не стучать. Вести себя крайне осмотрительно, ибо любое неосторожное слово или действие может быть неправильно понято, истолковано и принято к сведению, что может сослужить плохую службу.

Правда, в случае с Алиной Поляковой все еще сложнее. Она, будучи пособницей насильников, попадает в категорию низких личностей, таких как детоубийцы, наркоманки и стукачки, что работают с начальством колонии. Их не любят, не уважают, зачастую избегают с ними общения или откровенно травят и избивают.

Впрочем, наверное, это зависит от многих обстоятельств. От того, как поведет себя Алина, от того, станет ли ее сокамерницам известно, за что именно она оказалась в заключении. И, наверное, оттого, приглянется ли девушка старшей по бараку.

В женской колонии нет воров в законе или смотрящих. Вершину местной скромной иерархии составляет старшая по бараку и по лагерю соответственно. Как правило, она избирается сокамерницами, при условии одобрения ее кандидатуры начальством тюрьмы. Старшая избирает себе помощниц. Они исполняют ее поручения и следят за порядком, графиком дежурств и прочим. И от взглядов этой женщины и от того, какую она станет проводить политику на подведомственной ей территории, зависит многое.

* * *

На следующее утро мой карантин был завершен. Конвоир проводил меня к административному зданию и завел в кабинет начальника тюрьмы. Наверное, каждый вновь прибывший заключенный проходил через аудиенцию у начальства, распределение на работу и так далее.

Кабинет начальника был обставлен довольно аскетично. Обыкновенный письменный стол, несколько стульев, книжные полки, большой шкаф со стеклянными дверцами, сквозь которые были видны корешки толстых папок с делами или документами. Одинокий цветок с длинными колючими листьями на подоконнике.

За столом, в некоторой тесноте, сидели двое мужчин в форме, оба среднего возраста и ничем не примечательной внешности. Один был немного плотнее и, может, чуть старше другого. Они оба листали какие-то бумаги, кажется, мое дело изучали, и в тот момент, когда я вошла, один на что-то указывал другому и эмоционально что-то говорил. Но резко замолчал, едва открылась дверь. Конвоир доложил о прибытии заключенной. Я переступила порог, дверь за мной закрылась. Я осталась молча стоять на месте. Молчали и мужчины, они продолжали пялиться в документы и делали вид, что меня здесь нет.

«Вот вам и подготовилась, – думала я тем временем, – нужно было хоть в общих чертах узнать у Генки, как положено себя вести новоиспеченному заключенному с новым начальством. Мало того что я за столько лет на вольных хлебах отвыкла от подобного общения, но и, подозреваю, в исправительных заведениях существуют собственные ритуалы, обязательные для выполнения».

Пауза затягивалась. Я решила, что тот, кто сидит в центре стола, скорее всего, и есть начальник. А тот, что приставил поближе к нему стул, возможно, заместитель или начальник службы безопасности. Значит, решили встречать вдвоем? Что ж, репутация меня явно опережает.

Наконец я решила, что пауза затянулась сверх всякой меры, а заодно вспомнила, что являюсь бывшим военным. Поэтому, не теряя больше времени, гаркнула:

– Разрешите войти, гражданин начальник?!

Кажется, прозвучало это неожиданно и странно. По крайней мере, оба мужчины слегка опешили, перестали таращиться в документы и уставились на меня.

– Проходите, Евгения, присаживайтесь, – начальник колонии после новой паузы гостеприимно указал на стул, – меня зовут Михаил Петрович Хворостов, я начальник этого исправительного учреждения.

– И на будущее, – добавил заместитель, – вы должны называть свое полное имя и статью, по которой осуждены.

– Это мой заместитель и начальник службы безопасности Ковров Василий Петрович, – представил начальник коллегу.

Я сочла, что говорить «очень приятно» будет не совсем уместно, поэтому просто кивнула и выдала робкую улыбку.

– Евгения, не стану ходить вокруг да около, вы человек с военной школой и дисциплиной.

– Непонятно только, почему ее на нашу голову навязали, – склоняясь к начальнику, громким шепотом буркнул зам.

– Поэтому, надеюсь, вам не составит труда вписаться и привыкнуть к распорядку и режиму нашего заведения, – повысив немного тон, закончил все же начальник мысль. – Жилые отсеки у нас называются бараками. В каждом из них содержится по сорок женщин. На четыре отсека имеется душевая и прочие удобства. Не так давно в наших жилых, рабочих и подсобных помещениях был произведен капитальный ремонт и значительно улучшились условия содержания женщин. Поэтому мы очень гордимся нашими достижениями, уютом и стараемся поддерживать чистоту, совместными, так сказать, усилиями. В каждом бараке имеется старшая. Она ознакомит вас с распорядком дня, графиком дежурств, а также с планом территории. Она же или кто-то из ее помощниц проводит вас на склад, где вы получите два комплекта белья, одежду и набор гигиенических средств. Вам выделят койку в бараке, покажут, где столовая, библиотека и так далее. Сегодня обживайтесь потихоньку. Завтра начнутся обычные будни. Рабочий день здесь длится двенадцать часов, из них один час выделяется на обед. Установленную норму выработки нужно выполнять непременно.

– А что нужно делать? – поинтересовалась я.

– Мы выполняем разнообразные заказы, но в основном женщины шьют