ледяная, холодная, защищающая от монстров, приходящих из-за границы снега и тумана. В момент рождения они соединились, полыхнули и рассыпались по миру, частицами силы наделив тех, кто был достоин. Современные целители и были потомками тех, кто оказался достоин, и эта частица солнечной магии позволяла им исцелять и создавать зелья мгновенного заживления ран, прекращения всяческих воспалений и с прочими чудодейственными свойствами.

Ох, как же я обрадовалась своей находке! Ведь это действительно счастливый билет Фабиана в новую жизнь. Завтра же с утра сбегаю в город, узнаю в ломбарде, сколько за него дадут. Если я не ошиблась с камнями, даже самый скупой ростовщик даст столько, что хватит на полное лечение, а может быть, и на восстановление на южных водах. Но главное, что после Фабиан снова сможет ходить! Вот это самое «после» и подхлестывало, побуждая вертеться по дому юлой, помогать Дороте с такой скоростью, что кухарка не переставала удивляться.

– Ты всегда мне помогаешь, деточка, – призналась она, когда мы вместе уплетали обед (Фабиан все еще спал), – но сегодня это просто что-то невероятное. Порхаешь, как фея лесная, мы с тобой почти все закончили, а думала, до вечера провозимся. Случилось, что ли, что хорошее?

Мне хотелось рассказать ей об ошейнике, но решила пока помолчать, чтобы не сглазить. Вот когда все получится, тогда и расскажу. Да и Фабиану пока ни к чему о нем знать. Понятия не имею, что он делал в тайнике в библиотеке, но это как неожиданно полученное наследство. Как подарок, как праздничное чудо! Да это и есть чудо, не зря же нашла украшение именно сейчас.

Главное, не спугнуть удачу преждевременной радостью.

– Душан пригласил меня на праздник.

– Что-что? – брови Дороты поползли на лоб.

– Да, я сама удивилась, – пожала плечами. – Но он защитил меня от Арлетты, когда та пыталась оклеветать, и Стеллу утихомирил.

– Не думай, что я злыдня какая-то, но… не нравится мне это, – кухарка нахмурилась.

– Мне самой не нравится, – призналась я. – Но что он может сделать со мной на празднике? Спущусь, когда соберутся все гости. Начнется гульба, а там уж я ускользну тихонечко, никто обо мне и не вспомнит, – озвучила собственные мысли.

Лоб Дороты разгладился.

– Да, и то верно. Но ежели помощь потребуется, я всегда рядом. – Она показала на половник, и мы рассмеялись.

После обеда время завертелось еще быстрее. С готовкой мы действительно закончили быстро, осталось сделать горячее, но поставим его в печь, когда гости уже сядут за стол. только помимо этого надо было накрыть на стол, распределить цветы по вазам, красиво разложить приборы и расставить бокалы…

Собиралась еще на руины отправиться, поискать варежки, но так и привозилась до самого вечера. Опомнилась уже перед зеркалом. – В своем весеннем светло-голубом платье, подчеркивающем медь в моих волосах и делающем их еще ярче. Заморачиваться с прической не было ни сил, ни времени, поэтому я заплела свободную косу, оставив две вьющиеся прядки для обрамления лица.

– Книжку я Фабиану принесла, – впорхнула в комнату Дорота, которая сегодня тоже мне помогала. – И тебе кое-что… вот. Матери моей было, но я так и не надевала ее почти, только когда девчонкой была.

Маленькая брошка-бабочка раскрыла свои янтарные крылышки у нее на ладони.

– Мне кажется, к глазам и к волосам твоим пойдет. Да и к платью…

– Какая красота! – ахнула я.

– Бери, бери, – заулыбалась женщина. – Это тебе подарок. Ты же давно мне как дочка… – Она осеклась, махнула рукой и, пока я крепила брошку к платью, поспешно заговорила: – Суета там сейчас такая, не представляешь. Гости почти все собрались, Арлетта со Стеллой платьями да прическами своими перед ними щеголяют.

– Ну, ничего нового.

– И Душан как настоящий павлин. Но он правда сегодня странный. Сначала тебя пригласил, потом на кухню явился, чтобы мне помочь блюда тяжелые оттащить на стол. Я аж опешила.

– Правда? – тут уже я сама опешила.

– Истинная! Ну, оно и к лучшему, а тебе пора спускаться. Застолье вот-вот начнется.

– Спасибо тебе! – Я порывисто, от души обняла кухарку. – О такой маме можно только мечтать.

Своих детей у Дороты не было, Богиня-матерь не дала. Из-за этого они рассорились с мужем, и он ушел к другой, а она… она всю любовь переносила на нас с Фабианом. Если бы не Дорота, я бы, наверное, совсем ожесточилась, а так она согревала меня своей любовью. Согревала нас.

Дорота украдкой смахнула слезинку, а я поспешила вниз: не столько потому, что Стелла не любила опозданий, сколько из-за того, что не хотела привлекать к себе лишнее внимание. Надеялась, что меня вообще никто не заметит, особенно в таком простеньком наряде, но… не вышло. Стоило войти в гостиную, как все взгляды обратились на меня.

Особенно взгляд Душана. Он ко мне просто-таки прилип. Не успела сделать и шага, как именинник подлетел ко мне, взял за руку.

– Позвольте представить вам мою очаровательную Лив. Лив, ты прекрасна!

Моя челюсть только чудом не пробила пол, но Душан не позволил и слова вставить, подхватил меня за талию, увлекая к столу, отодвинул стул рядом со своим местом. – Прошу, моя дорогая.

«Моя дорогая» повторно лишилась дара речи, благо и без меня было кому говорить. От собравшихся отделился долговязый парень, одетый в дорогой костюм, и вразвалочку направился к нам. Его я узнала сразу: лучший друг Душана. Разумеется, с друзьями братца меня никто не знакомил, но я мельком видела парней, которые приходили к нему, и это лицо мелькало чаще всего.

– Почему от нас скрывали такую прелесть?

– Я вам не прелесть, – наконец обрела я дар речи. Парень нахмурился, а Душану мой ответ пришелся по душе, потому что он заулыбался, надавив руками на спинку стула.

– Моя сводная сестра не любит компании, но сегодня согласилась к нам выйти. Только ради меня. И не надо смущать ее комплиментами, – отразил все последующие атаки собравшихся. – Мы же не хотим, чтобы такое чудо сбежало от нас раньше времени?

Мысленно покачав головой, я опустилась на стул: в сложившейся ситуации это показалось наиболее верным решением. Тем более что мачеха с Арлеттой уже недовольно косились на меня – их высоченные, как на балах у Снежных, прически да платья, расцветка которых напоминала оперение экзотических птиц, не привлекли столько внимания, сколько моя скромная персона, которая предпочла бы не привлекать его вовсе. К счастью, слова Душана: «Прошу за стол!» возымели эффект, и все начали рассаживаться.

Недовольно фырча, напротив меня села Арлетта, а рядом с именинником во главе стола – его мать. Справа от сестрицы