здоровье, а отношение порою хуже, чем к собаке. Конечно, я наговаривала на Валиева, вёл он себя пока прилично, но с каждой нашей встречей как будто захватывал кусочек каната, все ближе подтягивая меня к себе. Его вопросы про парней как ясный день – пытался вычислить соперника. И как бы не хотелось ему, все же не позволял себе меня коснуться. И, стоя у стены, зажатая мощным корпусом высокого мужчины, я не ощущала страха. Впервые с ним не била в колокол тревога от пережитого прошлого и что-то внутри даже сверлило и подталкивало к нему навстречу. А корзинка с ягодами – что это? Снова меня угощает, подбирается через мой аппетит. Машинально потянулась за душистой налитой клубникой. Забота и внимание льстило. Накинулась на корзинку, заедая адреналин фруктозой. На этом и попалась маме.

– Аглая, а ты внесла коррективы в список…, – оборвалась на полуслове маман, заметив мою яркую трапезу. – Что это?

– Клубныка, – набитым ртом ответила ей.

– Да я вижу, что не колбаса. Кто принес?

– Кто, кто, пациент, – и пожала плечами, делая вид что ситуация обыденная.

– Хм, уже благодарность за умелую работу пожинаешь?

– Можно сказать и так.

– Я рада. Нет ничего приятнее искреннего комплимента от посетителей лечебницы. Ладно, доешь, приходи в мой кабинет, исправить кое-что надо.

– Хорошо, мамуль. Сейчас буду.

Уже на выходе из здания после работы меня остановила Елена – продавец косметических товаров и вдруг задала вопрос или она утверждала, но с некой долей сомнения:

– Аглая, так это тебе сегодня принесли клубнику?

И выразительно взглянула на пустую плетеную кошёлку, что я забирала домой для повторного применения или на память о Расуле, я еще не решила. Растерялась, не зная, что ответить.

– А, это маме приносил мужчина у нее лечащийся, – нагло соврала, надеясь, что моя дорогая мама меня поддержит.

– Да? Удивительно. Такой интересный молодой человек. Я его видела раньше. Несколько недель назад. В тот вечер он решил, что в закрытом здании остался человек и он буквально ворвался внутрь с своим другом искать призрака.

Я заволновалась, проклиная Лену за ее память на лица. Но тут не надо иметь фотографическую память, чтобы заметить медноволосого красавца с презентом и сопоставить с тем вечером: один и тот же человек. Спасла ситуацию подошедшая мама.

– О чем разговор?

– Ни о чем, пошли мам.

– Я восхищалась вашим пациентом, Лидия Васильевна, – встряла в разговор Лена.

– Которым? – нахмурила мама брови.

– Тем, что носит Вам корзинки с фруктами, – и кивнула на предмет беседы в моей руке.

Мама посмотрела туда же, потом на меня, прямо в глаза, прямо в голову, в мой мозг, желая прочитать там ответ на свой невысказанный вопрос.

– О, да! Милый такой дагестанец. Знаете же какие они горячие на комплименты. Не смогла устоять, – напевала свою сказку в уши, жаждущей сплетен продавщице. – До свидания.

И, отвернувшись, поспешила на выход. Я бегом за ней. Спину нам недовольно бурили серые глаза.

Мы сели в мамину Рено. Всю дорогу молчали.

– Значит пациент, – и мама вперила в меня свой идентичный моему взгляд. – Понимаю почему мне не сказала, но почему соврала Лене?

А как не соврать? Если та прознает, что Валиев меня искал еще в прошлом месяце начнутся допросы, расспросы и сплетни. За девочками на администраторском посту не заржавеет. Все на виду. И зачастую отношения между "доктор-пациент" переходили в более интимную плоскость. Мне не хотелось начинать свою карьеру с дурных слухов.

– Мам, она же разнесет придуманное всем сотрудникам и как мне потом работать?

– Ответ принимается. Пусть лучше буду я жертвой клубничного дарителя. А что там про поиски девушки она говорила?

Врать и недоговаривать маме не хотелось. Я так долго держала в себе происходящее, не имея возможности поделиться даже с своей подругой. Тогда бы пришлось рассказать об изнасиловании, ибо корни страха растут оттуда. А я так старалась обо всем забыть.

– Мам, я должна тебе признаться.

– Говори, Аглая. Я вся во внимании.

Глава 9. ДЕСЕРТ

Аглая.

– Мам, я этого парня знаю уже несколько месяцев.

На что мама удивленно подняла четко прорисованные брови, но смолчала.

– Помнишь, я ездила в конно-спортивный клуб в Карачаево-Черкесск? Вот там с ним и познакомилась.

– Вспомнила сейчас. Подарок свой обкатывала.

– Ну да.

– И что? Как все произошло? – мама требовала отчет по полной программе.

Я вкратце пересказала наше знакомство, обед, которым меня угостил лизгин, опустив его поползновения и свой побег.

– Аглая, он тебе неприятен?! Почему не сказала после первого раза массажа, я бы передала его другой медсестре или вон пусть Денис мнет ему волосатые коленки.

От последней фразы мы обе рассмеялись, представив как Валиев отреагирует на нашего тощего фельдшера.

– Нет, мам, совсем нет. Он хороший, как тебе и показался. Но мне кажется ему нужна другая, его этнических кровей. Да и мне тоже. Зачем переплетать разные направления религии в семье, – и посмотрела на маму, ища поддержки своих слов.

– Ох, дочь, – притянула к себе, уткнув в свою пахнущую шею.

Гладила по голове, спине, успокаивая как в детстве:

– Все эти различия не имеют значения к чувствам людей. Если людям хорошо вместе, остальное не имеет значения.

– Хочешь, чтобы я пошла с ним на свидание?

– Только если хочешь этого сама.

– Хорошо. Но только после того, как он у нас пройдет курс оздоровления, не хочу встречаться с пациентом.

Мама расхохоталась. Они с папой как раз познакомились у нее на практике. Ситуация повторялась.

Расул.

Еле дождался следующего сеанса. Уже хотел прервать грязевые вонючие процедуры, ибо сдерживать себя и не заходить к маленькой в эти дни становилось все труднее. Вообще хотелось плюнуть на них и ходить только на массаж. Но был такой фактор как Вадим, что напару со мною посещал тазы с жижей и для него вранья не придумал. Да и здоровье не мешало поправить.

Сегодня пришел раньше времени и проскочил в массажный кабинет, когда он пустовал. Поставил новый презент на стол и сел ждать свою целительницу. Долго ждать не пришлось. Аглая почти вбежала в кабинет, не сразу заметив меня, зато я успел охватить ее образ. Как в тот раз в роли наездницы: настроение возбуждения, удовлетворения и некой бесшабашности. Волосы заплела в косу и перекинула через плечо на грудь. Халатик другой, с открытой шеей, с пояском на талии. Вся такая тоненькая, складная, фигуристая. В штанах теснота повторилась. Я откашлялся, обозначив свое присутствие.

– Ой, Расул, – испуганно приложилась к груди ладошкой, – опять меня напугал.

– Прости, не хотел, – поднялся со стула. – Чем-то занята?