— Представляю. У меня бы тоже руки тряслись. Ну и что?

— Ну и что… Она мне все рассказала, я, конечно, предложила им переночевать у нас. Но они, дураки, отказались. Представляешь?

— Представляю.

— Решили вызвать машину из посольства, чтобы их отвезли на Пушкинскую. Они там снимали квартиру. Идиоты, дураки… Если бы они остались у нас, все было бы в порядке.

— Наверное. И что дальше?

— Ну что дальше? Я вижу, Инка сидит бледная как смерть, говорю, давай, полежи у нас в спальне. Она прилегла, я дала ей седуксена. Смотрю, она вроде успокоилась, даже задремала. Я пошла в гостиную, к Игорю и Стиву, потом Стив вышел встретить машину из посольства. Игорь, между прочим, хотел выйти вместе с ним, но Стив сказал, что выйдет один.

— Как выяснилось, что муж Инны пропал?

— Выяснилось очень просто. Когда Стив вышел встречать машину, его долго не было. Но мы не волновались. У нас хорошо освещенный дом, рядом отделение милиции. Наверняка он стоял у самого подъезда, а у нас третий этаж. Если бы что-то случилось, мы бы услышали шум. Или крик, или вообще какие-то звуки. Но все было тихо. Потом вдруг звонят. Трубку снял Игорь, ему по телефону объясняют, что машина американского посольства, которая пришла за мистером и миссис Халлоуэй, давно уже ждет внизу. Он говорит, мистер Халлоуэй должен вас встретить, он вышел. Они говорят, у подъезда нет никакого мистера Халлоуэя. Игорь, конечно, тут же спустился вниз. Стали искать, думали, Стив прошел немного по переулку и заблудился. Искали, искали, ничего не нашли, вызвали милицию с собакой. Обошли с собакой весь наш подъезд, все переулки рядом. Пусто. Я сначала Инку не хотела будить, но потом разбудила, говорю, твой Стив пропал. С ней истерика. Она бросилась на улицу, стала искать вместе с милицией. Бесполезно. Ну вот. — Пожала плечами. — Вся история.

— Понятно. Что, когда Стив вышел и вы сидели с Игорем в квартире, вы не слышали никаких звуков?

— Никаких. Какие-то машины изредка проезжали, но в отдалении. Причем именно проезжали, не останавливались. Да нет, если эти ублюдки хотели захватить Стива, они бы это сделали легко. Машину они могли остановить где-нибудь за углом, подкрасться дворами. И ударить его сзади чем-то по голове. Они это умеют.

— Слушай, Лен, кстати, Бурун знает ваш адрес?

— Он знает наш адрес. Дома у нас он никогда не был, я бы его на порог не пустила, но адрес он знает. Когда я работала на его картине, я задерживалась, и он несколько раз подвозил меня на своей машине домой. Ясно, он запомнил, где я живу. Инка сказала, его машина, черный «мерседес», в ту ночь крутилась там по переулкам. Конечно, он мог предположить, что Инка со Стивом зашли ко мне. И нацелить своих головорезов. Но извини — я тут ничего не могу поделать. Я живу там, где я живу.

— Знаешь, Лен, Инна просит нас с Пашей помочь найти ее мужа. Или хотя бы концы.

— И что вы ей на это сказали?

— Сказали, что попробуем помочь. Потом, Инка ищет жилье, в котором она сможет жить, не опасаясь Буруна.

— Да знаю я эту ее бредовую идею. Она хочет найти своего Стива. Бесполезно. Пусть уматывает скорее к себе в Америку. Чем скорее она уедет отсюда, тем для нее будет лучше. Неужели она не понимает, что здесь, в Москве, Бурун найдет ее в любом жилье? Где бы она ни спряталась? И прикончит.

— Тем не менее она хочет найти своего мужа.

— Оль, ну что тебе сказать? Она или сумасшедшая, или просто забыла, как все это делается в Москве. Стива искать бесполезно, Бурун со своими ублюдками давно уже его убил. Объясни ей, что никакие силы не помогут ей вернуть мужа. Никакие. Пусть забудет о нем. — Лена посмотрела на часы. — Все, Оль, труба зовет. Я должна идти.

— Конечно, иди. Спасибо, что пришла. — Оля встала. — Выходим, я уже расплатилась.

— Ага. — Встав, Лена обняла ее. — Оль, я ужасно рада, что тебя увидела. Только ты не пропадай, звони, ладно? И скажи Инке, чтобы она скорей отсюда уезжала. Я знаю Буруна, он такие вещи не прощает.

Возле двух такси, стоящих на самом солнцепеке у гостиницы «Восточный шатер», царило безлюдье. Редкие прохожие безучастно проходили мимо. Парадный вход гостиницы выглядел безжизненным, его роскошные стеклянные двери, бесстрастно отражая полуденное солнце, застыли неподвижно.

Подойдя к первой машине, Молчанов пригнулся. Грузный потный человек, имя и фамилия которого, судя по надписи на табличке, были Валерий Егоров, изучающе посмотрел на него. Кивнул:

— Едем, командир?

— Вообще я тут дружка ищу. Часом, не знаешь, Петруха Родионов давно здесь был?

— Петруха Родионов? А зачем он тебе?

— Вот, пожрать принес. — Молчанов показал бумажный пакет, в который заранее положил бутерброды и бутылку пива. — Мы с ним договорились, что я подойду около часу.

Отвернувшись от него, водитель покачал головой. Сказал, не глядя:

— Ну ты даешь, парень, ну ты в лист. Он пожрать принес… Около часу…

— А что тут такого? Он что, уехал, что ли?

— Уехал… Иди в милицию. Убили твоего Петруху.

Некоторое время Молчанов вглядывался в блеклые, ничего не выражающие глаза водителя. Судя по этим глазам, тот не шутил и не врал.

Помедлив, усмехнулся:

— То есть как убили? Когда?

— Сегодня утром. Его нашли убитым. Здесь, на этой стоянке. Вообще, малый, или садись, или канай. У меня работа.

— Не пыли, поеду я с тобой. — Открыв дверцу, Молчанов сел рядом с водителем. — Добрось до Севастопольской.

— До Севастопольской так до Севастопольской. — Егоров включил счетчик и дал газу. Повернув на Садовое кольцо, спросил: — Значит, он корешем тебе был?

— Был. Как хоть убили-то его?

Водитель долго молчал. Наконец сказал:

— Очень просто. Седок утром подошел, говорит: повезешь? А Родион лежит, на баранку навалился. Пулей его пришили. Прямо в сердце.

— Что, никто ничего не видел и не слышал?

— Какое видел, какое слышал… В таких случаях, парень, стреляют только с глушителем.

— В каких таких случаях?

— В таких. — Егоров покосился. — В простых.

Помедлив, Молчанов сказал:

— Слушай, хочешь, я эту жратву оставлю тебе?

— Мне?

— Ну да. Зачем добру пропадать? — Приоткрыл пакет. — Вот смотри, здесь два бутерброда домашних, с колбасой и с сыром. И пиво…

Мельком заглянув в пакет, водитель кивнул:

— Ладно, сгодится. Положи на заднее сиденье. — Подождал, пока Молчанов положит пакет. — Так ты что, дружил с Родионовым?

— Ну да. Я ж сам раньше крутил баранку, в четвертом парке. Там мы и скорешились. Тебя вроде, по табличке, Валерой зовут? Валер, слушай, так, между нами, за что его?