– Водоросли культивируют. Как зацветут, в дело вступают ныряльщики, фильтруют слизь… Да на кой тебе это, парень?

Я промолчал.

– Дрянная работа, – Жора поморщился.

– Да, неблагодарная, – согласился капитан. – Карулой занимается хозяйство Маклейна, русских там практически нет. А в ныряльщики идти не советую, их за людей не считают – мясо. Хуже клонов.

Я неподвижным взглядом уставился перед собой, вдруг сообразив, что только что получил от Справки сверхсекретную информацию. Ведь на Пангее про биосин ничего не известно – ссыльные считают, что синие водоросли Земля берет просто как биодобавку в синтетическую пищу, которой кормятся бедняки, а на самой Земле про ценность биосина, в микроскопических количествах добываемого из водорослей, слышали лишь единицы. Это – лекарство от старости, оно доступно лишь элите элит, вроде нашего президента и директоров крупнейших корпораций… Многое бы изменилось, если бы простые граждане по всей планете узнали, что власти не просто управляют ими – власти, по сути, пытаются обеспечить себе бессмертие, в то время как продолжительность жизни обычных людей из-за общего ухудшения экологии за последние десятилетия только снизилась.

Так откуда я, простой солдат, знаю про биосин? От Справки… Нет, она всего лишь повторила уже известные мне сведения, выудив их из глубин моей памяти. Я уже знал про биосин! Осмыслив происходящее, я вновь выбился из ритма, стал грести медленнее. Происходило что-то в высшей степени странное, необъяснимое.

Быстро глянув на капитана и Жору, спросил:

– Для чего водоросли землянам – понятно, но ссыльным зачем морочиться, время тратить?

– Потому что только в обмен на водоросли из Крепости нам поставляют всякие механизмы и машины, – пояснил капитан, – генераторы, запчасти, оружие… Правда, устаревшее все, никаких тебе импульсных винтовок, компьютеров и электронных станков с программным управлением. Патроны гильзовые…

– А топливо? – перебил я. – На континенте нет полезных ископаемых.

– Нет, – капитан усмехнулся. – Зато есть танкер.

Справка опередила меня: Танкер – база, где расположена коммуна нефтяников. Включает в себя супертанкер «Самотлор», нефтяную платформу, судно снабжения и буксир ледокольного класса «Святослав Норг», потерпевшие крушение в момент катастрофы, вызванной испытаниями сверхсовременного оружия Бориса Ноймана.

– О крушении «Самотлора» слышал? – произнес капитан. – Шумное было событие, целый караван, шедший с арктического прииска, с грузом пропал.

– А… – протянул я, не нашелся, что сказать, и буркнул: – Ага.

– Ну вот, трюмы танкера были залиты под завязку, – капитан оживился, стал жестикулировать. – Сорок лет назад, когда Нойман открыл Пангею, сюда чего только не принесло. На материке вон до сих пор всякого добра полно. Рейдеры его ищут и на рынок в Нью-Панг доставляют.

Крановщик кивнул.

– Жора у нас долго в рейдерах состоял, с самим Нойманом работал, когда тому Земля только-только кислород перекрыла, то бишь в поставках и финансировании отказала… – капитан поднял кустистые брови, и его загорелый лоб пошел складками. – Опять не понимаешь? Я сейчас про старика ученого, который пропал два года назад, но перед тем успел всему Нью-Пангу мозг вынести насчет болот и тайны континента. Он же, как попал на Пангею, так все исследовал, вдоль и поперек материк исходил. Команда у него была что надо, но когда…

В борт ударила волна, плот качнулся, меня окатило соленой пеной.

– Ветер меняется, – сообщил Пакля.

– Суши весла, – приказал капитан и отвернулся.

Несколько секунд сидел неподвижно, наблюдая за морем, потом пихнул Жору локтем, сказал:

– Хреновые наши дела. За Клыком, слышь, шторм собирается, скоро гроза сюда дойдет, до берега рукой подать, но волнами нас по камням размажет.

Крановщик не ответил, он искоса наблюдал за китайцем. Тот напряженно смотрел в сторону мыса.

Я тоже заметил беспокойство на лице азиата. Любопытно: он понимает по-русски или только догадывается, чем может обернуться наше путешествие?

Плот сильней закачался на волнах, пенистые брызги плеснули через борт на Владаса.

– А? Что?! – встрепенулся он. Моргая, завертел головой, пытаясь сесть прямо. – Что происходит?

Ему не ответили. Китаец повернулся к Жоре, натянул на лицо улыбку и снова превратился в статую.

Капитан окинул нас хмурым взглядом, пожевал губами и медленно произнес:

– Вот что, ребятки… Давайте-ка вы прыгайте за борт.

Жора весь напрягся, покрепче сжал пулемет. Мальчишка-матрос испуганно прикусил губу.

– Пакля, ты сиди! Приказ лишь для новеньких. Прыгайте, надо парусность увеличить, хотя бы мы спасемся. Ну!

– Ну! – прорычал Жора и поднял пулемет, уперев приклад в плечо. – Кому сказано!

Сбоку мелькнула тень. Мне показалось, что китаец просто шевельнулся, но Жора вдруг придушенно вскрикнул, выронив пулемет. Я нагнулся вперед, схватил оружие за дырчатый кожух и развернул прикладом к себе. А китаец уже распускал ремень на шортах обмякшего крановщика, приставив узкую лопасть весла к горлу капитана.

– Эй! – позвал я. – Как тебя… Все, хватит пока.

Китаец вытащил ремень из шлицов, зажал в зубах. Просунув свободной рукой конец через пряжку, смастерил удавку и поднял на меня лицо.

– Как тебя зовут? – спросил я, глядя в узкие, ничего не выражающие глаза. – Ты хоть слово понимаешь по-русски или нет?

В ответ он выдал какую-то тарабарщину, выделив одно слово: «Вонг».

– Тебя зовут Вонг?

Китаец подобрал удавку и отвернулся.

– Не надо, Вонг. – Я ткнул его стволом в бок и приказал: – Сядь обратно!

Вонг оглянулся, покачал головой, но послушался. Сел рядом с капитаном, оттерев мальчишку плечом.

– И что теперь? – спросил капитан, косясь на весло в руках китайца.

Я принялся разряжать пулемет.

– Разобьемся на пары. Нас шестеро, будем грести по очереди, часто меняясь. Садись с Жорой на весла.

Владас нервно заелозил, ему явно не хотелось влезать на борт, откуда легко свалиться в воду.

– Скорее. – Я бросил ленту на середину плота, отсоединил приклад, выщелкнул возвратно-боевую пружину и стал извлекать затвор. – Давай, Дед, приводи в чувство Жору и за работу.

– Пакля, – сказал капитан, потирая шею, – достань из НАЗа воду.

Мальчишка, снова закусив губу, нерешительно подался к Деду.

– Как он ее достанет? – спросил я. – Ты на мешке сидишь, сам доставай. И еще… давайте без этих дурацких кличек. Как тебя зовут, матрос?

– Джим, – сказал он.

– Странное имя для русского, – удивился Владас. – За что тебя на Пангею сослали, Джим?