Мистер Крубер, который явно гордился своим удачным приобретением, повернулся к машине и ласково погладил её.

– По моим сведениям, мистер Браун, другой такой нет во всей Англии, – произнёс он внушительно. – Правда, состояние у неё в данный момент не ахти, потому что большую часть своей жизни она провела на сеновале; впрочем, если у вас есть немного свободного времени, давайте прикинем, сможем ли мы вдвоём её починить.

Паддингтон в кои-то веки просто не знал, что ответить. Да, мистер Браун иногда позволял ему помыть семейный автомобиль, а в совсем особых случаях даже доверял подержать гаечный ключ, но помогать с ремонтом машины – такого ему никогда не предлагали.

– Да, мистер Крубер, конечно! – выпалил он наконец.

Оказалось, что самую замечательную новость мистер Крубер приберёг напоследок.

– В сентябре на рынке Портобелло состоится большой праздник, – сказал он, закрывая двери конюшни и направляясь обратно в лавку. – Он называется «Международная неделя», проводят его специально для гостей из‑за границы. В последний день намечены ярмарка и Большой парад.

Они уселись на привычные места, и мистер Крубер внимательно глянул на медвежонка поверх очков.

– Если к этому времени мы успеем отремонтировать автомобиль, – сказал он как бы между прочим, – можно было бы, наверное, в этом параде поучаствовать.

Паддингтон в изумлении уставился на своего друга. За годы их знакомства мистер Крубер часто устраивал ему приятные сюрпризы, но они не шли ни в какое сравнение с этим; поэтому очень скоро медвежонок попрощался с мистером Крубером и поспешил обратно на улицу Виндзорский Сад, чтобы поделиться новостью с остальными.

Новость вызвала неоднозначную реакцию. Джонатана и Джуди ошеломила сама мысль, что среди их знакомых есть владелец «безлошадного экипажа». А когда Паддингтон сообщил, что мистер Крубер обещал им два места в автомобиле, если его успеют отремонтировать в срок, радости их не было предела. Миссис Бёрд же прежде всего подумала об отпечатках, которые перепачканные маслом лапы оставят на её любимых полотенцах, и отнеслась к этой затее довольно сдержанно.

На протяжении последующих недель Паддингтон являлся домой с отчётами о проделанной работе – и, между прочим, ни от кого не ускользнуло, что экономка Браунов тоже начала проявлять интерес к «старой развалюхе». Несколько раз миссис Бёрд даже была замечена утром неподалёку от конюшни, хотя считалось, что она пошла в магазин.

Нужно было разобрать двигатель и собрать его снова; отскоблить все детали кузова, подготовить их к окраске и покрытию лаком, отполировать котёл и поменять кожаную обивку на сиденьях. Время летело как на крыльях, и срок между днём, когда мистер Крубер объявил о своей находке, и днём парада стремительно сокращался.

Под конец все так или иначе включились в работу; почти каждый вечер Паддингтон расстилал газеты на полу своей комнаты, чтобы перед сном отполировать несколько мелких деталей.

А сам рынок за это время буквально преобразился. Витрины, которые годами стояли неизменными, вдруг переменились; недавно открытые магазины, где продавали старую военную форму и другие яркие напоминания о былых временах, приукрасились по-праздничному. Из окон жилых комнат свисали флаги и флажки, а по узкой улице протянулась гирлянда цветных фонариков – всё это очень напоминало сцену превращения в рождественской пантомиме[6].

И вот настал вечер, когда Паддингтон вернулся домой позже обычного и сообщил, что «старая развалюха» мистера Крубера наконец-то готова; это вызвало радостное волнение в доме Браунов.

– Одно я знаю точно, – заявила миссис Бёрд, когда шум поутих, – если ты завтра собираешься участвовать в Большом параде, тебе не помешает принять ванну и как следует отмыться от масла и грязи. В противном случае не видать тебе приза как своих ушей.

– Можешь по такому случаю взять пенку для ванны мистера Брауна, – предложила миссис Браун, игнорируя мрачные взгляды мужа.

Паддингтон, вообще-то, не очень любил мыться, но при этих словах явно повеселел.

На бутылочку пенки, которую купил себе мистер Браун, он поглядывал уже давно. Этикетка гласила, что стоит добавить в ванну один колпачок, и секретные ингредиенты волшебным образом изменят вашу внешность до неузнаваемости. Правда, хотя мистер Браун уже использовал почти половину бутылочки, он вроде бы особо не изменился, но Паддингтон решил, что попробовать стоит, – тем более если это поможет мистеру Круберу получить приз.

Вечером, убедившись, что никто не смотрит, медвежонок добавил в ванну несколько лишних колпачков пенки – очень уж ему хотелось, чтобы волшебный эффект сохранился до следующего дня.

Когда по утру он спустился к завтраку, все сразу признали, что такой шелковистой шёрстка его не была уже давно.

– Даже жалко прятать её под одеждой, – посетовала миссис Браун, помогая ему надеть синее пальтишко. – Если бы у вас был конкурс на самый блестящий мех, ты бы точно победил.

Внешний вид Паддингтона произвёл впечатление не только на Браунов. Когда через некоторое время «старая развалюха» мистера Крубера с пыхтением выдвинулась на стартовую линию, блестя на утреннем солнце свежей краской и начищенной медью, многие зрители встретили её появление особенно громкими аплодисментами.

Большой пустырь рядом с рынком Портобелло приспособили под праздничные мероприятия, и на нём уже кипела жизнь. Центральную часть огородили канатами – там в начале дня должны были проходить разные состязания, – а один конец был полностью занят временной ярмаркой. К пустырю постепенно стягивались всевозможные автомобили, они занимали свои места среди участников Большого парада, и картина с каждой секундой делалась всё оживлённее.

Когда они вышли из машины, мистер Крубер тактично кашлянул.

– Может, похо́дите по ярмарке, посмо́трите, мистер Браун? – предложил он. – Мне придётся снять переднее колесо, кое-что там подправить, но я уверен, что справлюсь один.

Паддингтон поколебался: с одной стороны, ему хотелось помочь своему другу, с другой – разобраться, что за интересные дела происходят вокруг. Мистер Крубер разрешил его сомнения, когда помог ему снять пальто.

– Ступайте повеселитесь, мистер Браун, – сказал он. – Когда ещё такой случай представится.