Медвежонок понуро оглядел груду обрезков. От отчаяния ему даже пришла в голову дикая мысль позвонить мистеру Карри, изменить голос и попробовать всё объяснить, но тут он вспомнил, что у того нет телефона.

Однако эта мысль натолкнула его на другую, и, заглянув ещё раз в инструкцию, Паддингтон помчался вниз.

На последней странице обложки он заметил надпись: «Что делать, если вы совсем отчаялись», а чуть ниже – адрес службы ремонта фирмы «Сама-Шиот», куда можно написать письмо в безвыходной ситуации.

Паддингтон очень надеялся, что безвыходные ситуации не перевелись за долгие годы, служба эта по-прежнему существует и у неё появился телефон. И ещё медвежонок был абсолютно уверен, что ситуации безвыходнее там не встречалось за всё это время!

* * *

Механик из службы ремонта фирмы «Сама-Шиот» изумлённо оглядывал комнату.

– Ну и разгром! – проговорил он сочувственно. – Что же ты натворил?

– Я переделывал брюки мистера Карри и сам попал в переделку, – ответил Паддингтон. – У меня осталось очень много лишних штанин…

– Вижу, – кивнул механик, подбирая с пола целую охапку. – Только, понимаешь ли, – продолжал он не совсем уверенно, – это, вообще-то, не совсем по нашей части. Подтянуть болтик-другой – это мы можем…

– Я уже пробовал потянуть нитку-другую, – грустно отозвался Паддингтон, – но ничего хорошего из этого не вышло…

Механик искоса взглянул на медвежонка и вдруг застыл на месте.

– Это твоё? – спросил он, указывая на швейную машинку.

– Моё, – кивнул Паддингтон. – Мне её мистер Крубер подарил. Правда, она довольно старая и вам, наверное, не очень понравится…

– НЕ – ОЧЕНЬ – ПОНРАВИТСЯ?.. – Механик распахнул дверь и заорал не своим голосом: – Джим! Джим! У этого медведя наша Первая Модель!

По лестнице прогрохотали шаги, и в комнату влетел второй механик. Паддингтон совсем перестал понимать, что происходит, но, главное, хоть что-то начало происходить. Он битый час звонил в разные места и объяснял, что к чему, прежде чем сумел отыскать службу ремонта «Сама-Шиот» и вызвать оттуда механика. Впрочем, и на эту службу у него не было особой надежды, и теперь он слушал, разинув рот.

– То ли ещё будет, когда узнает наш мистер Бриджес! – ликовал механик, направляясь к двери. – Да он голову потеряет от счастья! Вот увидишь!

– Вряд ли увижу, – вздохнул Паддингтон. – Я, наверное, тоже голову потеряю, потому что мистер Карри мне её оторвёт, когда узнает про свои брюки.

Пусть даже в отдалённом будущем и наметился какой-то просвет, ближайшее будущее по-прежнему не сулило Паддингтону ничего хорошего. Так оно и оказалось. Гневный вопль, который долетел из дома мистера Карри, когда механик принёс ему свежие новости, звенел у медвежонка в ушах всю дорогу до улицы Портобелло. Он облегчённо вздохнул, только когда добрался до надёжного укрытия – лавки мистера Крубера.

Паддингтон забрался на диванчик, чтобы отдышаться, а мистер Крубер спешно сварил какао, и через несколько минут они устроились, как обычно, в шезлонгах на тротуаре.

Тогда мистер Крубер уселся поудобнее и внимательно выслушал длинный и довольно сбивчивый рассказ об утренних событиях.

Когда Паддингтон дошёл до конца, мистер Крубер удивился ничуть не меньше, чем он сам.

– Как здорово, что эта рухлядь оказалась такой ценной, – проговорил он. – А я бы ни за что не догадался. Вот видите, и в моём деле никогда не поздно поучиться.

– Механик сказал, что это их Первая Модель, – многозначительно сообщил Паддингтон. – Может быть, вообще первая машинка, которую они сделали. Они уже давно ищут такую для своего музея, так что она, должно быть, ужасно дорого стоит.

– Самое главное, что они предложили бесплатно перешить брюки мистера Карри, – усмехнулся мистер Крубер, наливая по этому поводу по второй чашке какао. – А то пошли бы от нас клочки по закоулочкам. По-моему, мистер Браун, вам очень повезло. Вот рассудите-ка, – добавил он, – не урони вы деньги в канаву, ничего этого и не случилось бы. Большое порой начинается с маленького.

Паддингтон согласно кивнул сквозь пар над чашкой и украдкой потянулся к своему карману.

Мистер Крубер понял, что у него на уме.

– Нет, мистер Браун, боюсь, если вы нарочно положите деньги в канаву, ничего не получится, – тактично заметил он. – Видите ли, молния редко дважды попадает в одно и то же место, хотя судьба и преподносит порой очень забавные сюрпризы.

Паддингтон подумал и решил, что мистер Крубер абсолютно прав: не стоит рисковать без особой надобности.

– И потом, я не хотел бы, чтобы молния попала даже в брюки мистера Карри, – объявил он. – Особенно пока их не починили!

Паддингтон натянул поводья, остановил лошадь и в изумлении уставился на судью.

– У меня четыреста пятьдесят два штрафных очка? – воскликнул он возмущённо. – Но я проехал всего один круг!

– Там было двенадцать барьеров, – медленно и отчётливо выговаривая слова, ответил Рад Чизмен. – Вы сбили их все – это уже сорок восемь штрафных очков. Плюс четыре за то, что через последний барьер вы проехали ещё раз, задом.

– А кроме того, – добавил он веско, глядя вниз, на жалкие останки растоптанной шляпы, – ваша лошадь наступила на мой лучший цилиндр, который я сегодня собирался надеть на приём. Вот вам и ещё четыреста!

Мистер Чизмен был не в духе. Когда он заносил Паддингтоновы «успехи» на доску, выражение его лица абсолютно не соответствовало имени: чувствовалось, что он совершенно не рад такому обороту дела и вообще предпочёл бы вовеки не слышать о школе Святого Христофора и всех её учительницах и ученицах, не говоря уж о Паддингтоне.

Происходило всё это в день окончания четверти в школе, где училась Джуди. В этом году директриса мисс Гримшо решила вместо традиционных поздравлений и речей устроить спортивный праздник, чтобы собрать деньги на строительство нового бассейна[4].