Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От завязывания новой драки с Косом уязвленного Пчёлу удерживает только то, что его опередила Лиза. Потому что младшая сестра, резко сменив положение, бодалась с Космосом лбами, выпятив руки в боки. Весь воинственный вид голубоглазой говорил о том, что она настроена прожечь на Космосе дыру, буравя его своим цепким взглядом.
— Тебе бы только с девчонками спорить, Космосила! — Саша хлопнул по коленке ладонью, не удивляясь поведению треклятой парочки. — Опять Лизку обрабатывать взялся, Макаренко фигов!
— Адвокатша Пчёлкина, да? — Космос ощутимо выше и сильнее, и он нагнулся, чтобы Павлова не тянулась до него, как не в меру шкодливый ребенок до игрушки с верхней полки. Кос имеет все шансы просто закинуть Лизу на плечо и не мучиться, но борьба интереснее быстрого захвата. — Куда ты против меня? Кишка не тонка, алмазная?
— На то я и алмазная, что не тонка, — Лиза не имеет возможности смотреть на окружающих и поэтому испытующе глядит в синие зрачки Космоса, бросая ему негласный вызов, — разорву, как тузик грелку. Или заморожу… За плохое поведение!
— Не-а, смотри в глаза, Пчёлкина! Бесстыжими своими, давай, я ж привычный, — Космос принял вызов, но, чувствуя, что не выдерживает напора холодного взора, обороняется, как может. — Мне глаза твои важны! Глаза! Не увиливай, я ж тебя знаю, как облупленную!
— Вот, бля, извращенец нашёлся! Глаза ему важны! Кос, ты отвали от девчонки, а то ведь реально получишь по ушам, ты ж в курсе про мой удар! — Фил спешит разъединить Космоса и Лизу, но Саша оттягивает друга за плечо, намекая, что он там явно третий лишний. И маленькая сестрёнка, которой стала Лиза, очутившись три года назад в их братстве, сумеет найти подход к комическому чудовищу. — Сань, чего ты лыбишься? Я ж помочь хотел, куда она против этого придурка…
— Та может, Санёк, они хоть Филу послушают, последняя надежда на него осталась, — Пчёла все ещё осматривал свой модный прикид, боясь присесть в нем на старую скамейку, прожженную окурками «Беломора». — Лиза, хорош его воспитывать, дело гиблое!
— Щас чё будет, братцы… — Белый, пристроившись в самом углу беседки, положил голову на согнутый локоть, подзывая Филатова к себе. — Валер, у нас тут своя киноха… С пришельцами! И с самой обаятельной и привлекательной! В кино не попали, так здесь хоть поглядим…
— Охренеть, твою налево, поцелуйся с ним ещё, — Пчёлкин, подтягивая джинсы, прошлепал к друзьям, не зная, на кого же поставить — на каланчу Космоса или упрямую сестру. — Давай, ёпт, домой его притащи, ты ж кота хотела, благородного, без блох!
— Я выигрываю, гадский ты, Пчёлкин! За твое ж доброе имя сражаюсь, — Лиза подалась вперёд, и Космос нарочно отскочил, прекращая игру, и, давая понять подруге, что она одержала над ним победу. От этого Лиза задорно захлопала в ладоши, и, оставив свое космическое создание поправлять костюм, отбила протянутую Филатовым пятерню. — Я же говорила, что сделаю тебя, Кос! Говорила? Мелким слово не давали! Дядя Кос всегда прав! — последние фразы Павлова подговаривала, явно изображая Космоса. — Так вот, обломились, клоун!
— Сделала, сделала, больше не буду гнобить твоего Пчёлу, неугомонная, — Космос не решается пускать в адрес Лизы колкость и шуточки про то, как он поддался, потому что маленьких и девчонок не обижает. И вообще-то Косу просто интересно видеть удивлённое лицо голубоглазой заразы, когда он подшучивает над ней или выкидывает очередной номер. — Наверное! Надо подумать, тут гарантии никакой…
— Динамщики, а мы на фильму надеялись! Цветную… — произнес Саша с наигранным разочарованием, подмигивая Лизе левым глазом, — а там бы награды пошли. Госпремия за женскую роль, мужскую… Народный артист Советского союза!
— Белый, иди премию своей Елисеевой подари!
— Вот запели, чуть что — сразу про Ленку мою!
— А чё?
— Через плечо!
— Да никто не претендует, — Пчёла, не имеющий возможности нормально вздохнуть и выдохнуть, отвечает за всех, — но фильм с участием этих двух гадов я бы глянул!
— Ага, неугомонные! — Фил впервые за день соглашается с друзьями, переставая удивляться тому, что Космос и Лиза быстро находятся взаимопонимание.
— Да идите Вы! — Лиза не была бы собой, если не дала отпор упрямцам, любившим обшучивать её единодушие с Холмогоровым. — Правда, Кос?
— И как можно дальше, задолбали! — ответ Космоса тонет во всеобщем громком смехе. — Кони!
— На выгоне…
— А в кино, давайте, всё-таки сходим…
— Погнали…
Решение было поддержано единогласно.
— Ко мне сядь, — тихо предупредил Космос Лизу, прежде чем её старший братец, с грацией лося на привале, встал на ноги, — пока они не опомнились…
— Не шутишь, дядя? — цепкие глаза смотрят без опаски, и чертенята, пляшущие в них, когда-нибудь доведут Космоса до припадка.
Но он ещё не догадывается об этом.
— Не дождешься, красивая, — остаётся произнести Космосу, открывая перед девушкой дверку отцовского старого автомобиля, прежде чем Лиза, кинула клич в сторону брата, как в детстве, когда решалась досадить капризному Пчёлкину.
— Пчёла, догони уже!..
— Какой ему?
— Фил, так давай его на ручках неси! — крикнула Лиза, прежде чем спрятаться на переднем сидении автомобиля. — Балбесы…
— Ты ещё сомневалась? — спрашивает Кос, усаживаясь в «шестёрку», и протягивая руку к ключу зажигания.
— Ни капли…
Черные «Жигули», стоявшие возле беседки, заждались компанию, забывшую о времени, и неприветливом времени года. Непогода не могла помешать юности, витающей в прохладном воздухе…
Зима 87-го. Из Ленинграда в Москву
Елене Черновой не в первый раз нужно расставаться с племянниками, не проводив до вокзала, а приказывая служебной «Волге» доставить молодых людей в целости и сохранности по назначению. Партийная работа давала о себе знать. Урвать лишние минуты на общение с детьми, которых она любила, будто бы это ею рожденные отпрыски, было делом святым.
Чиновница в заботливом жесте поправляла золотистые вихры на голове семнадцатилетнего Вити, который давно был выше её на целую голову, и отмечала, что когда-то этот юноша умещался у нее на руках. Черновой казалось это вчерашним днём, любимым и солнечным, но так вышло, что из тех, кто окружал Елену всю сознательную жизнь, с ней рядом остались двое. И оба стоят перед ней, полные неизменного озорства и энергии. С ними она будет вечной Ёлкой!
— Ну, Ёлочка Владимировна, — смеясь, начал Пчёла, ловко увернувшись от тёткиных рук, — я тебя, конечно, люблю, но ты пацана-то со скрипкой из меня не вздумай лепить!
— Вить, чего ты опять кривляешься? — возразила брату Лиза, застегивающая на все пуговицы коричневую дубленку. — Тёть, возьми его себе, будет с тобой по летучкам мотаться, наконец-то станет полезным насекомым.
— Свою отмазку
