— Не будем мелочиться. Я о другом. Ответ я не то чтобы знаю, но подозреваю. В этом случае, пойми меня правильно, малыш, я попадаю в неловкую ситуацию. Если все обстоит именно так, как я... подозреваю, то как поверенный твоего отца и всей вашей семьи, я не имею права в этом участвовать.

— По... почему?!

— Потому что мы, адвокаты, Альдо, смешные люди. Придумали себе птичий язык, странные кодексы, разные дурацкие правила - и живем по ним.

— Я не понимаю...

— Разумеется, ты же не юрист. Объясняю: на нашем птичьем языке это называется мошенничество. Фиктивный... Но ни слова больше. Ответишь на мой первый вопрос?

Альдо чувствовал, как пылают у него щеки.

— Мессер Бергоми... А если я попрошу вас официально представлять мои интересы в этом деле?

В трубке повисла пауза, потом синьор Бергоми восхищенно прищелкнул языком.

— Нет, из тебя может получиться толк, малыш. Не всякий искусствовед так быстро сообразит, как вывернуться из создавшейся ситуации. Да, разумеется, ты можешь обратиться ко мне с подобной просьбой.

— И если вы согласитесь, то это дело...

— Станет конфиденциальным.

— Полностью?

— Абсолютно.

Ошеломленный Альдо едва не перекрестился. Вот оно, озарение! Подумал об исповеди, потом о тайне этой самой исповеди - и пожалуйста! Элегантное, гениальное решение всех проблем. Буря и натиск.

— Мессер Бергоми, в таком случае, я официально прошу вас представлять мои интересы.

Еще одна пауза. Тяжелый вздох в трубке.

— Я всегда любил тебя, Альдо. Я согласен. Итак?

— Это просто брачный контракт.

— Оригинальный... и весьма. На моем веку брачные контракты встречались не однажды, но я не припомню ни единого случая, чтобы в них отдельной строкой оговаривалось обязательное НЕИСПОЛНЕНИЕ супружеских обязанностей. Наводит на мысли.

— Я думаю, это честнее. Ведь во всем остальном обмана нет. Мы поженимся, через год расторгнем брак, при разводе другая сторона...

— Речь идет о твоей будущей жене, я не ошибся?

— Да, другая сторона, я же и говорю! Она получит определенную сумму.

— Вы с ней обговорили эту сумму?

— Не напрямую. Но я знаю, что девушка мечтает о консерватории. Я навел справки, сколько это стоит, прибавил возможные расходы на репетиторов, инструмент, издержки на жилье, потом, разумеется, нечто вроде морального ущерба...

- О Боже!

- Что?

- Нет, нет, ничего. Просто в мое время женились немножечко иначе... Продолжай.

- Да. Так вот, моральный ущерб, ну и нечто вроде небольшого приза.

- Все?

- Все.

- Сколько вышло?

- На круг — сто тысяч фунтов.

- Хорошо.

- Мессер Бергоми?

- Да, мой мальчик?

- Вы... ничего не скажете?

- Пока нет. Контракт составлен вполне грамотно, во всяком случае, скользких моментов в нем я не вижу. Сумма, на мой взгляд, слишком велика, но это твое дело. Кстати, а у тебя есть сто тысяч?

- Нет. Пока нет.

- Да. Конечно. Что ж, с Богом. Альдо?

- Да, мессер?

- Она хоть хорошенькая?

Альдо задумался и немедленно ощутил горечь, вспомнив деловитую готовность мисс Джонс подписать контракт...

- Она красавица, синьор Бергоми. И замечательно поет.

Он влетел в кафе, едва не сбив с ног высокого плечистого парня, стоявшего в дверях. Мисс Джонс воззрилась на него с явным неудовольствием, и Альдо слегка рассвирепел. Какого черта она на него так смотрит?

— Простите, дела задержали. Вы не оставили мне телефон, я мог бы позвонить и предупредить.

— Ничего страшного. Только у меня совсем не осталось времени. Контракт при вас?

— Да. И уже подписан с моей стороны. На всякий случай. Если вас все устроит...

— Я посмотрю дома.

В этот момент высокий парень шагнул к столику.

— Дорогая, мы немного опаздываем...

Альдо едва не разинул рот, глядя на невозмутимую стерву Джонс, которая раскланивалась с ним, убирала в сумочку контракт и уже брала под руку высокого парня. Такого цинизма он не ожидал. И парень хорош...

— Мы не представлены, мне кажется...

— Это Билл Кросби, мой... друг. Он служит в полиции графства, так что вы вряд ли пересечетесь с ним в дальнейшем. Билли, это мистер Бонавенте.

— Рад знакомству.

Билл протянул руку, а Альдо прикусил себе язык, чтобы не поинтересоваться, как мистер Кросби относится к планам своей девушки фиктивно выйти замуж за другого, практически незнакомого мужчину, да еще и получить за это деньги.

Он сам не понимал, откуда взялось это раздражение. Казалось бы, все в полном порядке, идея вообще его собственная, для девушки это шанс заработать на учебу... Так почему же он едва сдерживает презрение и горечь? Может, потому, что черноглазая красавица оказалась такой расчетливой и продажной?

Логика отсутствовала, разум дремал, и «мистер Бонавенте» сухо откланялся безнравственной парочке. Проводил их мрачным и надменным взглядом, посидел немного за столиком — и отправился звонить Берти.

Сегодняшний вечер прямо-таки напрашивался стать вечером беспробудного пьянства.

Билл молчал всю дорогу, но у самого дома Джонсов спросил Марго:

— Значит, Лу будет с ним работать?

— Не сглазь.

— А чего глазить? Контракт-то он уже подписал.

— Хозяин - барин. Ох, боюсь, сейчас она нарушит обет молчания.

— Не понравился он мне.

— Мне тоже, не волнуйся.

— Она твоя сестра.

— Лу давно в этом мире крутится. Знает, как за себя постоять, а талант у нее есть, сам знаешь.

— Знаю. Но парень мне не понравился.

— Он обычный работодатель. На досуге может быть хоть тайным зоофилом, работы это не касается.

— Лу уедет?

— Похоже, что да. Перестань хмуриться, Билл, меня и так всю трясет.

— С чего это?

— С того, что я уже отвыкла от подобных игр в переодевание.

— Так ведь все удачно закончилось?

— Вот именно! И я больше не хочу иметь с этим дело. Я — классическая зануда со скрипочкой, а по цирковому делу у нас Лу.

— Ты очень красивая зануда со скрипочкой.

— Билли...

— Мардж...