— И запомни, сестричка: я иду на это исключительно ради твоего звездного будущего, но если оно сорвется, не ругай меня, потому что я боюсь до одури.

— ???

— Я могу ляпнуть что-нибудь не то, могу расплакаться, могу упасть в обморок, а если он мне не понравится, я вообще замолчу, как последняя идиотка, и буду хлопать ресницами...

— !!!

— Молчи! Я пошла на Голгофу. Жаль, папы нет дома, я бы на нем потренировалась. Маму не проведешь. Чао!

Лу помахала сестре рукой и обессиленно вытянулась на кровати. Ничего. Всего пара дней, и она возьмет все в свои руки, а уж когда Марго узнает, что все это ради ее консерватории...

Лу счастливо улыбнулась и заснула сном младенца.

Марго Джонс осторожно спустилась с лестницы. Мама была в гостиной, вытирала пыль с каминной полочки. Марго придала своим шагам некоторую осторожную вороватость, якобы это Лу пытается сбежать из дома...

Мама Роза даже головы не повернула.

— Мардж, девочка, загляни на обратном пути в цветочный магазин. Миссис Файл обещала мне отложить луковицы гладиолусов. Лу спит?

— Э... да, мама.

— Она не рассердится, что ты взяла ее юбку?

— Я спросила...

— Хорошо. Возьми зонтик. По радио обещали кратковременный дождь.

Альдо Бонавенте мрачно смотрел в синие глаза своего отражения. Интересная бледность придавала его смуглым скулам несколько сероватый оттенок, в остальном же он был до отвращения безупречен. Волевой подбородок, таинственный стальной блеск в глазах, безукоризненный пробор. Галстук... этот чертов, не желает завязываться! Ну его совсем. Нет, нехорошо. Как-никак, Альдо идет делать предложение.

При одной этой мысли он снова расстроился. Чтоб он провалился, автор той паршивой книжонки, со своими быстрыми и нестандартными решениями! Сейчас, то есть через час без малого, красивая девушка даст Альдо пощечину и гневно уйдет, не обернувшись. Потом Альдо вернется в Корильяно, и папа добавит. Потом его все-таки женят на ком-нибудь типа Анжелы или Вероники, и жизнь потеряет смысл, потому что ни Анжела, ни Вероника никогда не позволят ему передать все дела Джакомо, а значит, придется заниматься тем, к чему он не имеет ни малейшего стремления, да и способностей тоже...

Жалкой развалиной, находящейся на последней стадии самоуничижения, Альдо Бона-венте выполз из отеля. Портье пожелал ему приятной прогулки, на что молодой человек едва не ответил «Прощайте навсегда!». Арендованная машина не желала открываться, и Альдо с большим опозданием понял, что руль находится совсем с другой стороны...

Положительно, в таком состоянии нельзя делать предложение!

Он приехал на место ровно через десять минут, а значит, в запасе у него оставалось еще полчаса как минимум, поэтому Альдо в самом мрачном настроении заказал себе кофе и предался воспоминаниям. Надо настроить себя на боевой лад, а для этого достаточно представить, что было бы, если бы тогда он не сбежал...

Анжела Кастровиллари и Вероника Фабиани были его кошмаром с юных лет. Семьи дружили между собой, поэтому две воображалы, одна блондинка, другая рыжая, проводили в Корильяно чуть не каждое лето. Как и положено девочкам, повзрослели и поумнели они значительно раньше Альдо, и он сильно подозревал, что матримониальные планы зародились в их хорошеньких головках еще тогда, когда у Альдо и голос не до конца сломался. Дальше — больше.

Вероника стала бизнес-леди, Анжела предпочла оставаться в рядах золотой молодежи. Дружили они между собой так же, как могли бы дружить две кошки, и основным камнем преткновения был Альдо.

Он и глазом не успел моргнуть, как Анжела закрутила с ним бурный роман. Она благоразумно решила не пугать его сразу неприятными выражениями типа «семья», «венчание» и «а куда мы поедем в свадебное путешествие, милый?», и потому Альдо позволил себе увлечься довольно сильно. К счастью, в этот момент в ряды «золотой молодежи» влился молодой Джон Морган, сын и внук миллионеров, наследник и прочая, а кроме того спортсмен и авантюрист по натуре. Анжела не устояла перед обаянием молодого американца и сообщила Альдо о разрыве, в глубине души полагая, что это подстегнет его ревность, а значит, привяжет его еще сильнее. Альдо убедительно страдал, Джон, натура добродушная и бесхитростная, столь же убедительно раскаивался, а потому так и не узнал, сколь велика была благодарность, которую испытывал к нему поверженный и брошенный соперник. Альдо сообщил Анжеле, что едет домой зализывать раны (что было чистой правдой, потому что темперамент у Анжелы был весьма...), и укатил к маме и папе.

Вероника гостила в замке. Кроме того, Вероника была бизнес-леди. Необходимые калькуляции в ее голове совершились почти молниеносно, и уже через пару дней они с Альдо ездили верхом по живописным окрестностям, дружески болтая и грубовато подтрунивая друг над другом. Безошибочно избранный умницей Вероникой образ подруги-детства-и-своего-в-доску-парня сработал, и очень скоро Альдо уже не мыслил себе жизни без ее грубоватых, но точных советов и готовности выслушивать любые его сентенции.

Счастье еще, что он часто уезжал в Англию и Францию, иначе беда!

«Антикварный дом Бонавенте» в очередной раз завис над экономической пропастью, папа позволил себе ехидные замечания, Джакомо вообще откровенно смеялся над старшим братом, а тут еще явилась из Милана Анжела с разбитым сердцем и стала умолять его о прощении, вот тут-то с губ Альдо Бонавенте и сорвались роковые слова:

«Одна Вероника меня понимает!»

Через неделю во всех газетах появилось сообщение о помолвке Вероники Фабиани и Альдо Бонавенте. Старый синьор Фабиани начал звать Альдо «сынком». Папа озаботился ремонтом западного крыла замка. Кольцо сужалось.

Альдо терпел ровно до того момента, когда на торжественном приеме в честь помолвки (отель «Сфорца», семьсот приглашенных, среди них супруга премьер-министра и племянник президента) Вероника небрежно бросила через плечо:

— Малыш, принеси мне палантин, я бросила его в оранжерее.

Он кивнул, поцеловал невесте руку и отправился в оранжерею. Все тем же ровным шагом прошел ее насквозь, вышел на улицу, поймал такси, уехал в аэропорт - и через два часа уже был в Лондоне, а еще через час - в своей небольшой квартире на Арундейл-стрит. Только тогда, повесив свадебный фрак в шкаф и облачившись в демократичные джинсы, Альдо Бонавенте осознал, чего именно он избежал.

Это было три года назад, и Вероника только в последние полгода перестала приезжать в Корильяно на правах «бывшей будущей жены». Отголоски скандала затихли, и Альдо почти ничего не грозило, но тут это немыслимое требование папы...

— Простите, сэр. Вы не ожидаете здесь молодую леди? Дело в том, что она точно не знает...

Альдо подскочил, едва не выплеснув остатки кофе себе на брюки. Официант излучал искреннее расположение, а за его плечом стояла ОНА.

Он медленно поднялся, не сводя глаз с зарумянившегося личика мисс Джонс. Поздоровался, автоматически придвинул стул, осведомился, что она будет пить... А сам рассматривал, рассматривал, рассматривал.