Теперь все банды были в сборе. И вновь они все начали собираться в центре школьного парка. Я последовала за остальными Кобрами, в итоге оказалась почти в самом конце нашей банды. Но наступила пугающая тишина, позволяющая главарям говорить, а стаям слушать.

– Приветики, ребята, – послышался сладкий голос Лиззи. Меня чуть не стошнило… было видно по выражению лица других Кобр – их тоже. Так странно, входишь в эту толпу и словно растворяешься в ней. Становишься с людьми одним целым.

– Даже не думай, теперь ты не сможешь отомстить. Иначе будешь иметь дело с нами, – это был голос Джин, сейчас – грозный и суровый. Я была уверена, девушка стояла, сложив руки на груди и сжав зубы.

– Неужели? Ах, как жалко…тебя! Ведь ты взяла в свои ряды такую бездарность! – Лиззи звонко расхохоталась, и её смех резанул по моим ушам, будто она вновь меня ударила. Гнев закипел внутри, хоть я и смутно понимала суть разговора.

– Вот и проверим! Сегодня! – Лиззи довела Джин…девушка перешла на гордый крик, – Элис?

Я и не заметила, как толпа передо мной расступилась, открывая «проход» к главарям. Джин выгнула бровь, словно ждала моего подтверждения, ничуть в нём не сомневаясь. Я вышла к ним и уверенно кивнула, хоть внутри меня и бушевала буря от непонимания происходящего. Ох, Элис, чувствую, сейчас ты по-крупному влипнешь… Но весь страх прошёл, как только я увидела ехидное лицо Лиззи. С этого момента я поняла, я – Кобра. Я ненавижу Лис. Отныне и навсегда – ненавижу!

– Да, Джин, – более уверенно сказала я, сжав руки в кулаки. Все Кобры смотрели на меня с уважением. Я не понимала, почему.

Когда все банды разошлись в разные стороны, я поймала Джин за руку и отвела в сторону.

– Эй, что ты себе поз…, – начала возмущаться чернокожая, но я её перебила.

– Куда я только что встряла?!

– А…, – девушка замялась. Меня затрясло.

– Куда?!

– Не кричи ты! – Кобра с опаской оглянулась, – ты будешь драться.

– С кем? – по моей спине пошёл холодный пот. Я ещё после той драки не отошла. Если на меня вновь ринуться все Лисы, то я точно не выживу…

– Пока не знаю. Лиззи выберет «счастливчика», – Джин пожала плечами и отвела взгляд. Что-то страшное…

– Но…где?

– Что «где»? – не поняла наставница.

– Где будет проходить…бой?

– За тобой зайдут мои ребята и проведут куда нужно. Будь готова, – девушка похлопала меня по плечу и ушла. Я смотрела ей вслед, одновременно злясь и решаясь: я должна заработать уважение, если хочу выжить здесь!

Прозвенел первый звонок. Все банды стали «стекаться» в школу. Я хотела подождать Клару, но побоялась опоздать на первый урок. Больше вокруг меня не было столько внимания, и я с облегчением выдохнула. В течение дня меня никто не трогал, и я была этому рада. Учителя мне понравились, они оказались очень милыми, но…запуганными? Школой правили дети…с ума сойти!

После уроков я со всех ног бежала домой. Мне хотелось закрыться и не выходить. Хотелось остаться дома, молчать с родителями или сидеть в своей комнате. Из двух зол я хотела выбрать меньшую. Но не могла…сама же подписала себе договор со смертью. Теперь я должна осторожно соблюдать все его пункты и правила. Сама виновата! Нужно было прочитать его, прежде чем «подписывать».

Я тихо зашла в дом, прикрыла дверь. По дому разносился потрясающий запах. Мама на кухне гремела посудой, и я слышала, как на сковороде трещит горячее масло. У меня тут же потекли слюнки. Сняв свою зелёную куртку, я бережно повесила её у входа, зная, что она мне совсем скоро пригодится.

Вчера, когда я пришла домой, родители стояли в коридоре, будто ждали меня там с момента моего ухода.

– Ты где была? – строго спросил папа, нахмурившись.

– Гуляла…

– С ним? – папа с каждым словом, словно туча, темнел всё сильнее. Мама же стояла и молчала. Так у нас было всегда. Папа воспитывал, мама молчала.

– Да. И с подругой, – соврала я, чтобы папе было спокойнее.

– Что это? – наконец, спросила меня мама, забирая из моих рук зелёную куртку, – чьё это?

– Это…Клары, – и вновь соврала. Со мной никогда раньше такого не было. Я не умела врать родителям. Каждый раз, когда я это делала, меня либо раскрывали, либо я ненавидела себя за обман, даже по мелочи. Но сейчас так было нужно.

– Подруги, с которой ты гуляла? – это уже становилось похоже на допрос.

– Да. Я жутко голодна, – под этим предлогом я раздвинула руками родителей и направилась на кухню. Но на этом мой допрос не заканчивался.

– Почему ты нам не позвонила? Мы волновались… Почему ты пришла так поздно? – подбородок мамы дрогнул. Я поняла, что у неё вновь материнская истерика.

– Простите… Просто, Джек показывал нам с Кларой одно место…оно в конце города, – я почти не соврала. Лишь приплела сюда Клару, – я хотела позвонить, но забыла телефон.

– Папа весь извёлся. Он уже готов был идти искать тебя! Ты нас так и не познакомила с этим мальчиком, мало ли что… Элис, мы места себе не находили! – мама заплакала, а папа обнял её за плечи, успокаивая.

– Прости, пожалуйста! В следующий раз я обязательно возьму свой телефон! Я не приду так поздно, обещаю! – я крепко обняла обоих родителей, но папа отстранился и серьёзным тоном сказал:

– Следующего раза не будет. Ты никуда больше с ними не пойдёшь. Ты больше не выйдешь из дома никуда, кроме школы.

– Почему? – спокойно спросила. Я знала отца. Многие качества и черты мне достались от него: в любой ситуации спокойна, сдержанна, увернно ищу выход. Он нашёл его: запереть меня дома. Но для себя же я найду другой.

– Потому что это опасно.

– Ясно, – бросила я и вышла из кухни. Мне нужно было обдумать. Ни к чему закатывать истерики отцу. Он ещё придёт в себя, остынет, и моё спокойствие послужит только плюсом к моему освобождению.

– Элис! – крикнула мама из кухни, думая, что у меня истерика. Но это было не так. Это было взросление. Самое настоящее взросление – умственное. Если такое, конечно, вообще бывает.

И вот, сейчас я стою в коридоре. Принюхиваюсь к запаху на кухне и понимаю – папа остыл, мама остыла, сам дом успокоился. Здесь царит умиротворение. Запах чего-то жареного разносится по всему дому. В гостиной тихо говорят голоса из телевизора, трещат дрова в камине, папа перелистывает страницы газеты, сидя в удобном кресле. На его ногах  лежит тёплый плед. Я удивлена, что вся семья дома. Такое редко бывает. Захожу на кухню, обнимаю маму со спины и чувствую, как она улыбается. Целую маму в щёку и сажусь за стол.

– Как дела в школе? – спрашивает она, уже накладывая мне огромную порцию жареного бекона и картошки по-французски.

– Всё отлично. А почему вы не на работе? – мама ставит передо мной горячую тарелку с блюдом, от которого исходит пар и умопомрачительный запах.