прошел сквозь стену, а просто пошел вверх по лестнице. Николас последовал за ним. Поднявшись, он огляделся. Весь мир казался ему причудливым и таинственным. Идя по коридору, Николас нечаянно задел рукой одну книгу. Однако, она не упала на землю, а застыла в воздухе, открывшись на странице с изображением человеческого мозга. У Николас не было много времени созерцать это причудливое явление, так как его провожатый уже выходил из дома. Они вышли на улицу. По ней шел человек, вступивший в лужу, из которой во все стороны полетели застывшие в воздухе брызги.

– Весь этот мир создал ты, – сказал Николасу незнакомец. – Все это существует только в твоей голове.

– Но как это возможно?! Он весь такой… реальный. Я часто мечтаю, но у меня не возникает сомнений, что мечты – это только мечты; я понимаю, где реальный мир, а где нет. – ошарашено сказал Николас.

– Да. Я понимаю тебя. Просто в реальном мире ты сейчас лежишь и спишь. Это – сон, только очень правдоподобный. Но он не только твой. По этому городу бродит еще одно реальное существо. Этот мир ты создал, чтобы задержать его. Но оно найдет выход. Оно придет за тобой. Ты должен научиться управлять этим местом.

– Хорошо, допустим, я тебе верю. Но какую роль ты сам играешь в этом спектакле? Кто ты?

– Все очень просто, – сказал незнакомец, снимая капюшон. – Я – это ты.

Николас с ужасом посмотрел на незнакомца. Это и правда был он сам, его точная копия. Копия стояла и грустно улыбалась.

Но как? Как это возможно?! Мир начал трескаться. По всему миру пошли разломы, трещины. Незнакомец, оказавшийся Николасом, стоял и молча смотрел. «Настоящий» Николас закрыл глаза. Когда он их открыл, он просто сидел на краю дороги перед входом в дом Джона.

XVIII.

– Николас! Как ты здесь оказался?! – изумленно спросил Алекс. – Ты просто исчез из кресла! Николас взглянул в лицо Алекса, потом посмотрел на мокрый от дождя асфальт… Он вспомнил слова, которые сам же себе сказал: «Все это существует только в твоей голове». Николас понимал это. Но он не мог просто сказать Алексу, что он – лишь иллюзия. Но Николас должен был, он откуда-то знал это, понимал, что так будет правильно. – Пойдем, выпьем по стаканчику крепкого черного кофе, – устало ответил Николас. – И не зови пока что остальных. Есть разговор. Алекс, как во сне, молча кивнул, и они пошли в кофейню.

– Так что произошло? – повторил свой вопрос Алекс, сидя за столиком. – Много чего… Понимаешь…– Николас замялся. – Как бы тебе сказать…Просто я действительно увидел того незнакомца в капюшоне. И он сказал мне… Ну, много чего сказал. А еще он снял капюшон. – И кто под ним был? – Я. Я увидел себя. И он сказал мне, а точнее, я сказал себе, что весь этот мир придумал я, он весь в моей голове. А мое тело сейчас просто спит. Понимаешь? – Нет. Потому что если ты сейчас спишь, и это все – твой сон, то я я тоже часть твоего сна, – смеясь, и как бы шутя, сказал Алекс. Но потом он призадумался. – Но если допустить, что твоя теория – правда, как я вообще могу существовать? А точнее, не существовать? Ведь я мыслю, а следовательно, как говорил Декарт,

существую. Ведь невозможно же подделать саму личность человека. То есть, ты со стороны можешь еще представить, что я являюсь лишь плодом твоего воображения, а я, со своей стороны, не могу, так как куда легче поверю в нереальность тебя, чем самого себя. Так что даже если нереален весь окружающий нас мир, то я уж точно реален, в этом я уверен. Стоит признать, последние фразы Алекса прозвучали не столь уверенно, как он об этом говорил. Да что уж там, Алекс уже сам не верил, в то, что говорил. Он действительно начал сомневаться, реален ли он сам. А если нет, то почему он может думать об этом? На самом деле, все это действительно походило на обычный сон. Все события были крайне нелогичными, некоторые вещи Алекс вообще не мог понимать. Например, почему, после того как

Николас сел в кресло, он появился на улице около дома. Это ведь невозможно! И этот незнакомец, с которым Николас ходил говорить. Этого всего и вправду не может быть. В глазах Алекса появился ужас, его лицо побледнело. – Но меня просто не может не быть! Я помню всю свою жизнь, от рождения и до этого момента. Ну не может такого быть, чтобы где-то вместо меня находился другой такой же Алекс с точно такими же воспоминаниями! Это я – реален. Пока Алекс говорил, его руки начали медленно растворяться в этом мире. Все его тело становилось все призрачнее и прозрачнее. Он таял, как маленькая льдинка в руках разочарованного ребенка. Николас зачарованно смотрел на то, что осталось от Алекса.

– Прости! – дрожащим голосом сказал Николас. – Я не должен был тебе говорить. – Ничего, – шелестящим шепотом ответил Алекс. – Лучше знать правду. Теперь я понял, что это так. После этих слов Алекс растворился окончательно. Николас встал со стула и с силой ударил по столу. Стол начал трескаться, как стекло, и вскоре разлетелся по полу разноцветными блестящими осколками. Но окружающие его люди словно ничего не заметили. Даже чашки и блюдца, стоящие до этого на столе, остались парить в воздухе. Тогда Николас в ярости ударил по стене. Она рассыпалась в прах. Он вышел на улицу через образовавшуюся дыру. Прямо на него ехала машина. Тогда он повторил действия незнакомца в капюшоне и остановил время. Николас пошел дальше,

опустил руку. Он не понимал, как это делает, не понимал, зачем. Он захотел вспомнить реальный мир, чтобы понять хоть что-то. Николас закрыл глаза, сосредоточился. Воспоминания нахлынули на него, унесли, разбили. Они разбили того иллюзорного Николаса, но под ним проявился настоящий, смеющийся Николас, который помнил, как его унесли на корабль странные инопланетяне, названия чьей расы он так и не запомнил, он помнил драку на старом заводе, где он впервые встретил Джозефа, он помнил рассказ пришельца из будущего, потрясший его до глубины души, он помнил, как подрался с Джозефом в лесу, и каков был исход этой битвы. Николас знал, что он должен сделать. Он знал, как. Он стоял и смеялся. Шел дождь, люди тоже шли, и время тоже шло, а он стоял и смеялся.

XIX.

“ I’m the one at the sail,