тогда кровавой бани будет не миновать, но проклятая тварь, словно сквозь землю провалилась – ни слуху, ни духу, если не считать слабенького проявления в начале схватки. Похоже, на сей раз, темная сущность не считала нужным вмешиваться… и это настораживало!

Отбив очередной клинок, нацеленный в бедро, парень слишком поздно заметил еще один, куда более опасный, направленный в шею. Этот удар отражать было уже поздно. Мысленно Шаман увидел, как лезвие пробивает артерию и он, захлебываясь кровью, падает на траву…

Звон стали о сталь вернул стража в реальность. Он увидел перед собой широкое лезвие двуручного меча, словно щит заслонившее его от неминуемого удара.

- Я, похоже, как раз вовремя! – раздался знакомый звонкий голос.

- Спасибо, Крот… – выдохнул Андрей.

- Не фа фто! – невнятно ответил Саня, запихивая в рот остатки бутерброда. Его челюсти интенсивно работали, отчего худое лицо Крота постоянно двигалось. Казалось, даже уши принимают участие в пережевывании пищи.

- А Запал где? – поинтересовался Шаман, вставая плечом к плечу с другом и поудобнее перехватывая катану.

- Ему нужна еще пара минут для подготовки! – последнюю фразу Кроту пришлось прокричать, так как сектанты, сбитые с толку появлением нового противника, пришли в себя, и над поляной вновь зазвенело оружие.

В отличие от Шамана, вооруженного легкой катаной, Крот орудовал тяжелым двуручным мечом. Такое оружие долго на весу не продержишь, поэтому Сане постоянно приходилось принимать собственный клинок плашмя, то локтем, то плечом, то коленом, но, даже ведя такой скупой на финты и выпады бой, Крот все равно очень быстро уставал.

Однако у него был припрятан в рукаве еще один козырь!

Отразив очередную атаку противника, Крот неожиданно опустил свой меч. Полы его плаща до этого взмахивавшие, словно крылья, безвольно обвисли.

Перед ним стоял огромный, ростом под два метра, детина лет тридцати. В битве капюшон слетел с его головы, открыв ухоженное гладко выбритое лицо. На секунду их взгляды встретились…

- Теперь ты мой… – безо всякого торжества произнес страж, вновь поднимая меч. Сектант развернулся и бросился на своих недавних товарищей.

Шрам продолжал сражаться, стоя на одном колене, вытащить из голени нож не было времени, да и руки были заняты клинками. Ткнув одному из нападавших кончиком клинка под капюшон и услышав болезненный вскрик, Неспящий использовал драгоценные секунды, чтобы оценить обстановку.

Врагов все еще было слишком много.

- Поторопись, Кривозуб…

Тем временем, магистр уже успел выбраться на пустую дорогу. До машины (а вместе с ней и спасения) оставалось всего несколько метров, когда дедок вдруг услышал сдавленный хрип за своей спиной. Сразу же громыхнул выстрел, и один из телохранителей полетев вперед, рухнул лицом вниз. Вся его спина представляла собой одну сплошную рану. Старик обернулся и увидел стрелявшего.

Лысый здоровяк в кожаном плаще стоял позади метрах в трех. В одной руке парень держал обрез двуствольного ружья, а второй стискивал горло адъютанта магистра.

- Убей его! – приказал старик оставшемуся телохранителю. Но не успел он договорить, как громыхнул второй выстрел, и заряд картечи буквально снес сектанта, оставив магистра один на один с противником.

- Да кто вы такие?! – воскликнул близкий к истерике дед. Еще десять минут назад он был в шаге от осуществления замысла всей своей жизни, а теперь оказался один на один со своим врагом, да еще и боль в искалеченной руке не утихала. За несколько минут глава секты лишился всего! – Кто вы, черт вас возьми?!

Лысый отпустил потерявшего сознание сектанта, убрал под плащ обрез и, подняв с земли тяжелый фолиант, двинулся к магистру. Но не успел он сделать и пары шагов, как весь мир утонул во вспышке белого света…

…Голова болела просто жутко, вдобавок застрявший в голени нож не дал Шраму подняться с первого раза. Вырвав опостылевший кусок стали, парень крепко обматерил на трех языках всех сектантов и их предков до десятого колена. Глаза после вспышки неприятно жгло, а до ушей доносился, усиленный динамиком, голос полковника Кривозуба:

- Никому не двигаться! Любая попытка побега будет мгновенно пресечена!

Шрам, наконец, смог встать и проморгаться. Перед самой вспышкой он закрыл собой девушку от ножей сектантов, и теперь она лежала на камне, потеряв сознание.

- Бросай оружие! – услышал Игнат над ухом не очень уверенный голос, сопровождавшийся щелчком затвора. Шрам поймал себя на мысли, что до сих пор держит в руках нож, которым его ранили (клинки остались лежать на камне рядом с неудавшейся жертвой).

- Бросай! – похоже, боец начал терять терпение.

Решив не злить парня лишний раз, Шрам разжал пальцы. Оружие бесшумно упало на траву.

- Руки за голову! На колени! – голос бойца окреп.

- Ага, щас!!! – подобного обращения со стороны союзников Шрам стерпеть уже не мог. Он спокойно поднял свое оружие и, закрепив клинки за спиной, повернулся лицом к «гробовщику». На него смотрел парень от силы лет двадцати.

- Ты сколько у Кривозуба в отряде служишь? – спокойно спросил Игнат.

- Вторую неделю – от неожиданности боец честно ответил на вопрос, хотя по инструкции не должен был этого делать.

- Ты ствол-то опусти и отведи меня к нему. Сдается мне, у полковника очень много вопросов накопилось – сказал Шрам, беря девушку на руки.

- А