Лишь после этого она вышла замуж. За простого охотника, а не за мага, хотя были у нее и такие варианты. Два колдуна в одной семье показались Сайле излишней роскошью. А сама она прекращать занятия магией не собиралась.

Но второй волшебник в доме Сайлы все-таки появился. Ее сын Молчар унаследовал способности матери. И имел возможность учиться магии, не выходя из дома. К пятнадцати годам юноша уже стал магом первой ступени, а его мать почти одновременно с ним получила высшую третью ступень и место в Совете Старейшин.

Вот тут и произошел разрыв между сыном и матерью. В магии Сайлу интересовали вопросы далекие от повседневной жизни — тайны вещества, пространства и времени, прошлого и будущего, а также проблемы мгновенного перемещения и обмена мыслями на большом расстоянии. Молчар поначалу помогал матери в ее занятиях. Но все переменилось в тот день, когда они приехали погостить в родной город Сайлы — Рину.

По печальному совпадению двумя днями ранее этот порт Клана Надежды подвергся нападению морских разбойников из Клана Злобы. На всю жизнь запомнил юный Молчар разрушенные здания, залитые кровью мостовые и леденящие душу рассказы уцелевших горожан о зверствах пиратов. Не мог он забыть и лица знаменитого, всеми уважаемого мага, посвятившего жизнь изучению моря. Пожилой волшебник познал все тайны глубин, умел разговаривать с рыбами, подолгу находиться под водой без дыхания, но со всеми своими знаниями не смог помочь родному городу защититься от захватчиков. Более несчастного человека Молчар не встречал ни до, ни после этого, хотя никто не осмелился бы сказать, что он видел в своей жизни мало печальных и страшных событий.

И юноша твердо решил, что никогда не окажется на месте этого волшебника. Если в мире творятся такие ужасные вещи, долг каждого человека, обладающего магическим даром, помочь тем, кто не способен постоять за себя. С того памятного дня Молчар забросил все прежние свои интересы и занялся изучением боевой магии. Благодаря своим удивительным способностям и упорству он добился впечатляющих результатов. Уже через пять лет никто не мог сравниться с ним в умении сразить врага в магическом поединке.

Мать поначалу не обратила внимания на новое увлечение Молчара, объясняя его для себя юношеской горячностью сына. А когда поняла, что он всерьез и надолго встал на путь боевого мага, менять что-либо было уже поздно. Молчару стали неинтересны занятия матери. А Сайла не могла помогать сыну, так как считала убийство человека (пусть даже негодяя, палача или насильника) делом, недостойным истинного мага.

Так тихо и спокойно, но бесповоротно разошлись дороги матери и сына. Изредка они встречались на Совете Старейшин, обменивались приветствиями и расходились по своим делам, не сказав друг другу теплого слова.

Вероятно, молодого мага тяготил разрыв с матерью, но поставленная им перед собой цель отнимала слишком много сил и не оставляла времени для сожалений. Достигнув вершин боевой магии, он вскоре убедился, что один человек, пусть даже умелый, отважный и неутомимый, не в состоянии обеспечить мир и спокойствие целому клану. И теперь хотел создать небольшой отряд боевых магов и обучить их так, чтобы они смогли заменить собой огромную армию.

Он начал собирать среди учеников магов способных молодых людей и объездил с этой целью все союзные кланы. Посетил даже Остров Мечты и произнес страстную речь перед местными молодыми магами, хотя и не надеялся встретить здесь понимание. И один из них, странный застенчивый юноша, решился бросить все и последовать за Молчаром. Конечно, он был далеко не самым многообещающим учеником боевого мага. Но Молчар понимал, как нелегко далось ему это решение, и терпеливо объяснял ему даже такие элементарные вещи, которые юношам из других кланов, не испытывающим врожденного отвращения к военному делу, казались очевидными и понятными любому ребенку. Например, бесполезность убеждения врага в его неправоте или необходимость причинить ему боль для защиты собственной жизни. При этом мальчишка был вовсе не безнадежным как маг, и, видя его упорство и стремление постичь чуждую для него науку, Молчар не мог, да теперь уже и не хотел избавиться от него.

Хвала Предкам, остальные ученики не доставляли магу таких хлопот. Обучение продвигалось очень быстро, и к началу войны в распоряжении Молчара было четыре десятка неплохо подготовленных боевых магов. Будь у него в запасе еще два-три года, Молчар успел бы подготовить их так, что за исход битвы можно было бы не волноваться. Но сейчас маг прекрасно понимал, что даже их объединенные с воинами Виследа усилия могут оказаться недостаточными для победы.

— Ну, удачи тебе, Воевода! Пойду готовиться к представлению. — Молчар хлопнул Виследа по широкой спине и тоже не удержался от подначки: — Будут обижать — зови на помощь.

— И тебе удачи, колдун. Если публика будет недовольна — крикни меня. Я умею ходить на руках. А мой черный камень, — он поиграл перстнем на правой руке, — может угадывать желания и находить спрятанные вещи.

— Нет уж, — лукаво усмехнулся маг. Он не мог допустить, чтобы последнее слово в их шуточном споре осталось за Воеводой. — Акробатов и фокусников у меня и без тебя хватает. А для клоуна ты слишком свирепо выглядишь. Лучше последи за публикой, чтобы не безобразничали и не занимали чужие места.

И они разошлись, весело хохоча. Ну, может, слишком весело и беззаботно для такой немудреной шутки, чтобы обмануть друг друга. У обоих на душе было неспокойно.

В принципе у Молчара пока не было работы. Зор приказал не пускать в ход магию, пока не обнаружат себя колдуны врага. Магическое оружие, как и стрелы, нельзя расходовать безоглядно. Дело в том, что чародеи кланов используют энергию эмоций человека, точнее, одного тотемного чувства — тревоги, страха, любви — в зависимости от клановой принадлежности колдуна. Высасывать из бойцов силы перед битвой — равносильно самоубийству. Поэтому Молчару и его людям приходилось рассчитывать только на собственные запасы. Это колдуны Восточных могли позволить себе иметь с десяток, а то и больше доноров, используя их жизненные силы для своих заклинаний.

Иногда чародеи увлекались и выкачивали их эмоции полностью. О том, что происходило после этого с несчастными, Молчар старался не вспоминать. Еще будучи начинающим магом, он впервые увидел живые куклы — результат неосторожных действий своих коллег. И поклялся, что сам никогда не опустится до такого бесчеловечного способа колдовства.

А значит, надеяться в бою надо не на силу, а скорее на точность и неожиданность ударов. Весь вчерашний день его ребята потратили на устройство ловушек, заполняя их заранее накопленной энергией, а сейчас готовили защитные заклятия, чтобы в нужный момент прикрыться ими, как щитами, от ударов противника.

Молчар остановился на опушке леса. Этот заросший кустами пригорок он выбрал своей боевой позицией. Рядом два его помощника мысленно связывались с остальными магами, разбросанными по всему восточному краю леса. Все были готовы. Все ждали.

ТУРВИН

Единорог Турвина явно застоялся. Он то ковырял бивнем жирную, разбитую сапогами пехотинцев землю, то терся боком об ствол дерева, словно пытаясь сбросить с себя седло, то принимался кружиться на одном месте. Молодой рыцарь Клана Высокомерия сдерживал скакуна, но больше для порядка. Ему тоже надоело топтаться на одном месте у подножия холма, за две тысячи шагов от леса. Отсюда и битвы-то не разглядишь.