— А где будет находиться во время боя сам полководец? — не смог удержаться от ехидного вопроса до сих пор не вполне отошедший от обиды Лян,

Ответ Тила еще больше озадачил вождей:

— К сожалению, начинать битву вам придется без меня. Неотложные дела не позволят мне вернуться раньше полудня. Но обещаю вам, что мое появление решит исход битвы и станет для всех приятным сюрпризом.

И новый главнокомандующий вышел из палатки, предоставив вождям возможность вместе поразмышлять, что задумал этот дерзкий мальчишка и кто кого оставил в итоге в дураках?

СЕРМАНГИР

Догнать Ченгула оказалось делом несложным. После ужина в придорожном трактире, из которого по этому поводу были выдворены прочие посетители, а также извлечены и уничтожены все запасы еды и спиртного, знатный вельможа проснулся много позже полудня. И вряд ли собирался отправиться в путь, не отобедав. Хозяин трактира пока что не знал, где найти продукты для обеда, но, помня о том, как щедро оплачивался ужин, можно было не сомневаться — он что-нибудь придумает. А пока трактирщик решал этот непростой вопрос, Ченгул, лежа в постели, предавался не менее важным и сложным размышлениям. А именно мучительно пытался вспомнить, где он в данный момент находится и куда, собственно, собирался ехать.

За этим занятием его и застал Менгуртол. За время пути молодой слуга несколько засомневался в правильности принятого решения, а потому, не рискнув сразу показать Сермангира господину, оставил юношу на конюшне и отправился доложить о своем возвращении в одиночку. Разговор со слугой несколько прояснил Ченгулу ситуацию, но не избавил ни от головной боли, ни от необходимости вставать. Неудивительно, что вельможа находился в раздраженно-ворчливом настроении.

— Хорошо, что хоть ты никого не привел с собой, — похвалил он Менгуртола, не называя его, впрочем, по имени. Видимо, в своем теперешнем состоянии Ченгул опасался лишний раз напрягать голову, вспоминая имена слуг. — Ты не представляешь, сколько простолюдинов, просивших взять их с собой на войну, мне пришлось отослать в ополчение. Некоторые из них обнаглели до такой степени, что являлись ко мне без лошадей и оружия. Я возглавляю отборный отряд Клана Надежды, — гордо воскликнул Ченгул, вскакивая на ноги, и тут же поморщился от нового приступа тошноты. — И не могу позорить свою честь и честь своего брата, принимая в него всяких оборванцев! Ладно. Ступай, распорядись насчет обеда. Или нет. — По его оплывшему лицу опять пробежала недовольная гримаса. — Принеси сначала что-нибудь выпить.

Передавая Сермангиру слова господина, Менгуртол старался смягчить выражения. Но юноша и так все понял. И хотя ему позволили остаться и ухаживать за единорогами, Сермангир решил при первой же возможности сбежать отсюда.

И такой случай вскоре представился. Следующие два дня путешествие проходило с той же скоростью. Подъем к обеду, несколько часов в седле, а затем ужин в ближайшем трактире, заканчивающийся только к рассвету. Утром третьего дня Ченгул решил послать Менгуртола к старейшине Клана Терпения Губу с сообщением, что он не успевает к месту сбора, и просьбой не начинать сражение без него. Вообще-то ополчением командовал Воевода Вислед из Клана Тревоги, но общаться с кем-нибудь, кроме вождей, единокровный брат Правителя Вела считал ниже своего достоинства. Менгуртолу очень не хотелось покидать своего господина, и Сермангир вызвался ехать вместо него. Ченгул неожиданно легко согласился. Видимо, в этот день головная боль мучила его сильнее обычного.

Таким образом, Сермангир прибыл в лагерь ополченцев не только при оружии, но и на своем скакуне.

— Скажи на милость, опаздывает он! — недобро усмехнулся Старейшина Губ, прочитав письмо и передавая его Воеводе. — И как это пешие его обогнали? Да еще и обождать просит. Как будто Восточные нас на вечеринку позвали! Ну, что ж, обойдемся как-нибудь без такого союзника. А ты, юноша, почему до сих пор здесь? — обернулся он к Сермангиру. — Ты поручение выполнил, возвращайся теперь назад к своему господину.

Пришлось объяснять, что Ченгул ему не господин и вообще он предпочел бы остаться в лагере.

— Вот это дело! — сразу переменил тон Губ. — Пьянствовать да бездельничать ты еще успеешь научиться. А пока я отправлю тебя к твоим соплеменникам.

— Только не к сотнику Кидсерману! — срывающимся голосом попросил Сермангир, понимая, что отец тут же отошлет его домой.

— А почему бы и не к нему? Чем это он тебе так не угодил? — Старейшина, хитро прищурившись, посмотрел на смутившегося юношу. И тут же сам догадался. — Постой, постой. Как, говоришь, тебя зовут? Сермангир? Уж не сыном ли ты ему приходишься?

Молодому человеку не оставалось ничего другого, как во всем признаться. Губ внимательно выслушал его и надолго задумался.

— Ну и задачку ты мне задал, парень! — проворчал он, продолжая размышлять. — Как бы я ни поступил, все равно окажусь не прав. С одной стороны, ты нарушил волю отца и убежал из дома. И я должен сказать о твоем проступке Кидсерману. А с другой стороны, убежал ты не куда-нибудь, а защищать родину от врага. И этого я не могу тебе запретить. Не отсылать же тебя назад одного. До дома, наверное, дня три быстрой езды. И дороги сейчас вовсе не безопасны. А провожатого я тебе дать не смогу, у меня каждый человек на счету. Прямо не знаю, что делать,

Сермангир слушал вождя, затаив дыхание. А тот, кажется, все же принял какое-то решение.

— И все-таки я обо всем расскажу твоему отцу, — уверенно заявил Губ, и у Сермангира от огорчения сами собой начали стекать по щекам предательские слезы. — Но… после битвы. — Старейшина хитро улыбнулся. — Не стоит сейчас огорчать его. Так уж и быть, ты останешься в войске. Кидсерман у нас, кажется, лучниками командует? — Он вопросительно взглянул на Воеводу. Тот в знак согласия молча склонил голову набок. — А ты верхом прискакал, вот и ступай в кавалерию.

Юноша от радости едва не расцеловал сговорчивого Старейшину. Он опять добился своего. Теперь только от него самого зависит, сумеет ли он прославиться в предстоящей битве. Во всяком случае, здесь никто не будет держать его на конюшне, как это было в отряде Ченгула.

Позднее Сермангир узнал, что произошло с воинами отборного отряда Клана Надежды.

Одурев от многодневного пьянства, они сбились с дороги и вышли к Сторожевому Лесу со стороны, противоположной той, в которой располагался лагерь. Здесь они столкнулись лицом к лицу с передовыми частями Восточных Кланов. У Ченгула еще был шанс укрыться в лесу, но недалекий, не имеющий боевого опыта и к тому же не вполне протрезвевший вельможа приказал атаковать неприятеля. Бой продолжался не более получаса и закончился полным разгромом Ченгула.

На следующий день усталый, оборванный и потерявший оружие пожилой воин принес в лагерь ополченцев горестную весть о гибели своего отряда. Уцелел ли еще кто-нибудь, выяснить так и не удалось, так как дальше события начали развиваться стремительно и необратимо.

ХЕПСИР И ЗОР

Хелсир проснулся внезапно, словно от толчка. Как будто кто-то, проходя мимо, случайно задел его. Он поднял голову и огляделся. Пещера была пуста, только у дальней стены догорал костер. Спутники Хелсира, Зор и его друг Бартах, не спали, по-видимому, уже давно и сейчас вышли наружу. Так что толкнуть молодого мага никто не мог. Отчего же тогда он проснулся?