— Так-так, лендерра Тристания, вы все же окончательно решили утопить королевскую фаворитку на подъездах к даракалю!

Сказано это было приятным дискантом, абсолютно не вязавшимся с женственной внешностью гостьи. Тристания сдержанно поклонилась и сказала:

— Если ваша светлость так любит искупаться при луне на фоне королевского замка, то ваша покорная слуга никак не могла не устроить вам приятного сюрприза и не предоставить прекрасного изобилия воды. Добро пожаловать в Шанталь, дорогая кузина!

Гостья с гримасой очевидного сомнения выслушала приветствие и проворчала:

— Вы хотите сказать, кузина, что этот ливень вызван специально для меня?

— Разумеется, нет, дурья твоя башка, — едва слышно пропел харрами, глотнул содержимое одной из бутылок и хитро глянул в мою сторону.

— Разумеется, нет, дорогая кузина! — ответила гостье лендерра внизу. — Вы прекрасно знаете, что дождь идет непрерывно на всей территории как королевства Ламары, так и всего континента Каван вот уже семьсот лет. И только ради вас наша дорогая королева уговорила Погодную Пятерку Сил поставить над столицей полог непроницаемости.

— Да, да, я помню, — отмахнулась фаворитка. — Мне рассказывали что-то такое.

Разговор вызвал у меня чувство нереальности. Две эльфы несли такую околесицу, что становилось понятно — они обе просто тянут время, чтобы… Что? Знать бы все подробнее! А кошак-алкоголик на балконе напротив опять соизволил бросить реплику в никуда:

— И этот рассказ потерялся в пустоте твоей прелестной головки.

— По-моему, она просто морочит всем голову, — прошептал я себе под нос, но харрами услышал и отсалютовал бутылкой, едва не сверзившись вниз с балюстрады. Спасли его две дополнительные лапы, одна из которых держала оплетенную прутьями бутылку, а вторая, свободная, успела ухватиться за узорную балясину. Кошак пробормотал:

— К нам приехал цирк, и теперь мы будем платить втридорога за программу…

Внизу из шлюза показались несколько спутников фаворитки: две женщины-туры, закованные в чудовищную броню и с огромными топорами в руках, три поскромнее одетых эльфийки и два, судя по всему, ушастых наложника. А как еще назвать юных эльфов, облаченных лишь в полупрозрачное шелковое исподнее? Последние с интересом вертели головами, старательно откидывая с лица пряди распущенных длинных волос одинаково серого цвета. Разговор гостьи и хозяйки даракаля, начавшийся на повышенных тонах, продолжился вполголоса. Туры, убедившись, что все нормально, вернулись в шлюз и втащили в зал четыре огромных сундука, появление которых кошак не преминул откомментировать:

— Такая бережливость достойна восхищения! Всю казну королевства притащила с собой от греха подальше!

Я вытаращился на харрами, не веря ушам. А кот фыркнул и специально для меня объяснил:

— На ее наряды уходит треть месячного бюджета страны, не меньше. А ты кто такой будешь?

Вопрос застал меня врасплох. Кошак тем временем сноровисто перебрался по распорным балкам на мою сторону балкона. Причем по пути он явно хотел отпустить одну из бутылок в полет, прямо над Родерией, но что-то его удержало… Может, мысли о большой политике? Харрами с интересом обошел меня по кругу, принюхиваясь. Я же с не меньшим интересом разглядывал нового мохнатого знакомого. Кошак вкрадчиво пробормотал:

— А ведь твои шейные знаки пахнут краской… Какой у нас тут замечательный юный обманщик! Так и съел бы…

— Клыки выдерну, — предупредил я, отчетливо осознавая невыполнимость угрозы.

— Ты? — прищурился кот. — Мне? Своими ручками?

О да-а-а…

Я чуть не сел на мягкое место, услышав такой страстный выдох. А харрами заботливо приобнял меня за плечи свободной от выпивки лапой и добавил:

— Тебе можно все, сладкий…

От такой извращенской откровенности я чуть не заработал нервный тик, но все-таки смог совладать с задергавшимся глазом. А кошак еще раз принюхался и со странным удовольствием в голосе промурлыкал:

— А вот руки твои правдивы, светлячок. Не расскажешь, кого ты уже пометил своим благословением, сладкий? Кто в даракале заслужил твое сладкое наказание, мальчик-моркот? — Кошак горячо дохнул мне в шею: — Я порву ее на части, так и знай. Лучше не говори ее имени, светлячок. Еще увидимся.

Когда я отдышался, харрами и след простыл. А на балкон вбежал слуга с причитаниями:

— Господин ренгехай! Вас очень хочет видеть лендерра Тристания. Она желает представить вас гостье.

Я торопливо поправил на запястьях широкие матерчатые браслеты, призванные скрыть красные рисунки на коже, облизнул пересохшие губы и выдохнул. Мохнатый домогатель чуть не вынес мне мозг и очень вовремя исчез, а то бы я точно натворил глупостей. Драться бы полез или еще какое непотребство затеял — очень уж откровенно и правдиво тот намекал на всякое этакое. Кто он вообще такой?

Слуга вежливо подхватил меня под руку и повел с балкона туда, где царила новоявленная гостья. Надеюсь, хотя бы эта павлиниха не станет делать намеков на счастливое совместное будущее. Минут через пять мою беленькую тушку ввели в столовую и представили фаворитке правящей королевы, как гехая лендерры Тристании. Я особо не возражал, пристроил свою тощую пятую точку на кресло рядом с двумя гехаями Родерии (так их мне представили) и приступил к знакомству, пока две аристократки соревновались в ядовитости на другом конце длинного стола. Вблизи эльфики уже не показались мне близнецами. У того гехая, который сидел рядом со мной, глаза были насыщенного сиреневого цвета, а в правом ухе болталась того же цвета сережка. Второй, сидевший за ним, смотрел на мир обычными карими глазами, и с его лица не сходила странная улыбка обкурившегося травкой. Первый обозвал себя Буниэлем, а вот второй мягко выдохнул имя, от которого у меня сперло дыхание:

— Коля, можно Николай.

Вытрясти душу из вероятного земляка в ту же минуту мне не дала, кто бы мог подумать, заботливейшая из заботливейших Тристания. Эта благообразная собственница принялась нахваливать гостье мои так называемые способности гехая. Причем делала это так, что я на миг даже заподозрил: а не вознамерилась ли наша многоуважаемая лендерра подсунуть королевской фаворитке большую свинью, то бишь — бледную свинку в лице меня, единственного и неповторимого? Очень уж подозрительно мила и любезна стала эта белобрысая эльфа. А вот то, что Родерия не повелась на провокацию в стиле «все мое — твое», насторожило еще больше. Особенно если принять во внимание пристальный взгляд приезжей в мою сторону, от которого почему-то вспомнилось тихое безмятежное кладбище, на котором так хорошо и уютно по ночам. Даже захотелось завернуться в простынку и выполнить армейскую инструкцию на случай ядерного удара — тихонечко уползти на скопище могилок. А чего? Сами подумайте: глянешь там по сторонам — одни плюсы кругом. И никаких злобных эльфиек.