3. Не только допустимо, но, безусловно, необходимо оказывать материальную поддержку той категории членов партии, которая в данный момент действительно ведет активно партийную, профессиональную и советскую работу.

Эту категорию нужно рассматривать, прежде всего, с точки зрения проявляемой активности, памятуя при этом, что без сохранения и материального обеспечения этой категории партработников, работающих непосредственно в рабочих и крестьянских массах, партия не в силах выполнить возложенных на нее обязанностей.

4. Самая помощь должна оказываться только в тех случаях, когда без такой помощи работники не в силах выполнить возложенных на них партобязанностей.

5. Помощь может оказываться денежная, продовольственная, обмундированием, представлением отпусков, помещением в санаторий, дома отдыха и т. п.

6. В первую голову помощь должна оказываться мобилизованным т.т. и разъездным работникам.

7. Помощь должна оказываться открыто, без какой бы то ни было маскировки губкомом и укомом, из предоставленного губкомом в его распоряжение фонда.

8. Помощь не должна оказываться тем членам партии, которые по характеру своей деятельности и занимаемым должностям уже получают различные виды государственного обеспечения, а также членам партии, которые в силу личных способностей (литературной, лекторской и т. п.) имеют возможность увеличить свой бюджет посторонними заработками.

9. Помощь, оказываемая в необходимом случае, в равной мере распространяется на губернских уездных, районных, волостных и сельских работников. Причем особое внимание должно быть обращено на обеспечение работников, связанных в своей работе непосредственно с массами рабочих и крестьян, если они в порученных им пределах ведут активную работу.

Устанавливается общее положение, из которого можно исходить для оказания поддержки членам партии, ведущим активную работу. ЦК предлагает всем губкомам немедленно обсудить и практически разрешить поставленные вопросы, уведомив о принятых решениях в срочном порядке Центральный Комитет.

Со своей стороны ЦК в настоящий момент устанавливает фонд обмундирования в количестве 40 000 комплектов. Этот фонд разверстывается по губкомам. В первую голову губкомы из этого фонда удовлетворяют мобилизуемых товарищей и товарищей, ведущих разъездную работу. Выдачу должны производить губкомы или укомы по принадлежности за их ответственностью.

Вместе с тем ЦК ставит в известность все партийные организации, что в самом ЦК никаких видов помощи приезжающим в ЦК товарищам оказываться не будет, о чем все командируемые в ЦК должны быть осведомлены.

Настоящее постановление полностью вводится в жизнь с первого ноября с.г.

Секретарь ЦКРКП(б) Молотов

Документ 3.

Ответственным секретарям уездных, городских Комитетов ВКП(б) и уездногородским уполномоченным ГКК Смоленской губернии.

Дорогие товарищи!

В связи с наступлением времени представления очередных летних отпусков и необходимости лечения определенного кадра партийных работников. Уже с начала его проведения ГК и ГКК установили ряд нарушений общих директив партии (относительно) «оказания какой бы то ни было скрытой денежной помощи членам партии (скрытый вид зарплаты)».

(Циркуляр ЦККза № 54 2/111–1927 года. Парторганизация— руководитель борьбы за режим экономии.)

Эти нарушения на первый случай выражаются в следующем:

1) за отдельными членами партии сохраняется на время его отпуска по болезни содержание за организацией, в которой член партии имеет оплату труда по основной своей службе; и в то же время передается на содержание страхкассы (получение заработной платы в двойном размере),

2) выдается пособие учреждениями, организациями, превышающее в общей сумме месячные ставки получаемого содержания (не имея на это никаких оправдательных документов).

Документ 4.

При обслуживании районов установлено, что ряд руководящих работников партийных и советских учреждений и организаций — даже секретари РК, политотделы, пред РИКа, члены бюро РК, члены президиума РИКа, зав. отделами, редактора рабгазет и т. д. — за занимаемые ими дома, квартиры в домах, принадлежащие РИКам горкомхозам, поссоветам или жактам, квартплату не вносят совершенно. Задолженность по квартплате за отдельными работниками достигает до полутора лет (Комаричи).

Имеют место случаи, когда вообще квартплата на районных руководящих работников не начисляется, исходя из соображений бесплатного предоставления квартиры, тогда как это является грубым нарушением закона».

Документ 5.

Письмо исключенного из партии Д. Овчинкина секретарю обкома И.П. Румянцеву.

«13 марта 1936 года.

Иван Петрович!

На протяжении уже 9 месяцев меня трепать морально, а со дня исключения из партии 21/XII 1935 г. начали трепать и физически. Меня лишили столовой, лишили правом пользоваться амбулаторией № 6, без всякого повода с моей стороны выключили из сети квартирный телефон перечислять всего не стану и это за то Иван Петрович, что я честно на протяжении не одного десятка лет, как до революции, так и со дня революции отдавал все делу нашей большевистской партии. Делу революции, делу борьбы рабочего класса».

Судя по вышеперечисленным документам, проблем в партии, кроме решения ее главных задач, было множество. Но самое интересное заключается в том, что люди, находясь у власти, даже незначительной, имели если не все, то почти все, и тем не менее им этого было мало.

Они, безусловно, хотели больше, хотя рядом находящиеся тысячи простых смертных не имели порой элементарного и подчас голодали. Но ведь воистину правда, что человек слаб, а абсолютная власть развращает абсолютно. Есть над чем задуматься всем поколениям. Даже письмо Овчинкина, чем не пример. Человека исключили из партии и лишили привычных для него привилегий: столовой, амбулатории и телефона. И все, для него жизнь стала невыносимой. А иначе, разве бы он писал в обком первому секретарю? Следовательно, и Виктор Абакумов жил в райкоме гораздо лучше, чем, например, упаковщиком в солидной конторе. Там он был просто Виктор, Витя.

В райкоме же стал Виктором Семеновичем. Человеком значительным и уважаемым, а для кого-то и недосягаемым.

Что поделаешь, власть!

* * *

В автобиографии Виктор Абакумов писал: «В тот же период я неоднократно поднимал вопрос о том, чтобы с комсомольской работы меня отпустили на учебу, но я вместо этого в 1932 г. Московским комитетом ВКП(б) был мобилизован и послан на работу в органы НКВД».