– Это да, – согласился Ванька, а потом замолчал, когда я достала из пакета пирожок. Мне хватило взгляда, чтобы увидеть, КАК Ванька смотрит на мой пирожок. Казалось, что он вообще его впервые видит.

– Держи, – улыбнулась я, протягивая ему пирожок. Ванька мотнул головой и демонстративно сморщил нос, но тут же сдался, когда я вытащила из пакета второй.

– Спасибо, – ответил он и не успела я моргнуть, как он проглотил пирожок, не жуя, и погладил себя по животу. – Ох, баба Лена вкусные пирожки делает. На Пасху всегда к ней ходим, да на колядки тоже. Хорошая она.

– Очень, – кивнула я. – Ты обсох?

– Ага, а что?

– Погнали купаться.

– Погнали, – рассмеялся Ванька и мы, хохоча, бросились к речке.

Теперь, если меня отправляли к бабушке, я радовалась вдвойне, потому что в Блевотне меня ждал Ванька. Так же, как и меня, он принял и моих братьев. Его не смущали ни проделки Матвея, ни закрытость Андрейки. Ванька никогда не позволял себе лишнего, даже если Матвей начинал кидать в него говном или грязью. Усмехнется, погрозит пальцем, вытрет грязную майку и забудет через секунду. А вот маму мою он побаивался.

Когда Ванька впервые с ней столкнулся, то сразу же получил в лицо поток говна, потому что не справился с велосипедом и нечаянно влетел в забор бабушки. К его несчастью, у калитки стояла мама. Она как раз приехала к бабушке за закрутками и заодно меня забрать, а Ванька спешил попрощаться.

– Долбоеб что ли? – ругнулась она, выронив пакет с моими вещами. Мне предстояло тащить две сумки с закрутками, которые были куда тяжелее пакета, но маму это, как обычно, не волновало.

– Простите, – стушевался Ванька, слезая с велосипеда. – Колесо в яму попало.

– Носиться не надо, как угорелый. Шмель-чи в жопу ужалил? – буркнула мама, поднимая пакет с земли. Ванька кивнул и робко улыбнулся.

– А Настя дома?

– А тебе чего от неё надо? – окрысилась мама и прищурила глаза.

– Просто попрощаться. Она же уезжает сегодня, – вздохнул Ванька, от волнения пощипывая седушку велосипеда пальцами.

– Ой, попрощаться, – рассмеялась она. – Жених что ли?

– Нет, – покраснел мальчишка. – Просто друг.

– Ага. Просто друг. Знаем таких друзей. Лыбятся, а потом херой своей в лицо тычут…

Я видела и слышала их разговор. Как раз стояла у окна, дожидаясь, пока бабушка вытащит из погреба банки с соленьями. Стояла и давилась слезами, потому что видела, как Ванька вжимает голову в плечи, как садится на велосипед и медленно катит в сторону речки. Вздохнув, я покачала головой и, вытерев мокрые глаза, помогла бабушке вылезти из погреба. Мама еще долго припоминала мне Ваньку.

– Узнаю, что ебешься с кем, удавлю! – мрачно сказала она мне вечером, когда мы приехали домой. Откуда десятилетней девчонке знать, что такое «ебешься»? Но я знала. С мамой быстро всему учишься. Даже если не хочешь.

*****

Как только я пошла в школу, то мама, как она всегда говорила, «начала готовить меня к жизни». Расшифровывалось это просто: я должна была носиться по дому, как Золушка. Поначалу список домашних обязанностей был небольшим, но с каждым днем он разрастался все больше и больше. Если же я что-то делала не так, сразу же следовало наказание. С этим было строго.

– Через пиздюлину всегда быстрее доходит, – сказала мама, когда я, заливаясь слезами, смотрела на прожжённую утюгом дыру в своей школьной блузке. Только плакала я не из-за блузки, а из-за того, что мама отхлестала меня шнуром от утюга. Кожа на спине вспучилась и горела, но маме, как обычно, было плевать. На этом она не успокоилась и положила на гладильную доску мою юбку. – Вперед и с песней. Пока не научишься.

Ну а когда родился Матвей, а потом и Андрей, список обязанностей увеличился. Теперь мне необходимо было учитывать и братьев. Уроки начинались в восемь утра, но я вставала в шесть. Неважно, болела или нет. Исключений не было. Сначала я шла на кухню и ставила чайник, потом шла в туалет и умывалась. К тому моменту чайник закипал, и я отправлялась будить мелких. Андрей вставал без проблем, только потормоши за плечо, а вот Матвей скулил, отбрыкивался, мог резко выбросить кулак и ударить в глаз, но услышав, как ворочается в кровати мама, тут же поднимался с гаденькой ухмылкой и шел в туалет.

Пока братья умывались, я наливала им чай, не забывая о том, чтобы разбавить кипяток холодной водой. Делала два бутерброда с колбасой и сыром, а себе намазывала на хлеб масло. Мама считала, что девочке нельзя есть колбасу и сыр, иначе она вырастет жирной. Поэтому я и завтракала куда скромнее братьев. Конечно, мысли о том, чтобы сделать себе нормальный бутерброд, были, однако я до одури боялась, что мама заметит. Поэтому с тоской смотрела, как братья уминают бутерброды с колбасой и сыром, а потом приступала к своему куску хлеба с маслом, иногда посыпая его сахаром, пока никто не видит.

После завтрака я одевала братьев, собирала рюкзак, и мы выходили из дома. Первым делом заводили Андрея в садик, а потом шли в школу. Иногда я опаздывала, если Матвей начинал беситься. Он мог упасть на асфальт, а потом ревел белугой, отказываясь идти в школу. Отчим смеялся и называл это «асфальтной болезнью». Со временем я приноровилась закидывать брата на плечо и, под смешки прохожих, тащила в школу.

После школы мне надо было зайти в магазин за свежим хлебом. Вчерашний хлеб Матвей ел только утром, а вот на обед обязательно нужен был свежий. Единственная радость, что компанию мне обычно составляла Катька, из-за чего я возвращалась домой гораздо позже. Но и тут выкручивалась, говоря маме, что стояла в очереди или ждала, пока машину разгрузят.

Вернувшись домой, я была должна подмести, вымыть полы и вытереть пыль. Не так и страшно, если мама не заставляла убираться в серванте. Там стояла её гордость – наборы фарфора и хрусталя, к которым пыль липла, как мухи к говну. Каждую тарелку или вазу надо было протереть влажной тряпкой, потом вытереть насухо и отложить в сторонку. Затем протереть стеклянную полку и поставить все обратно. Времени это занимало много, потому что тарелки были скользкими. Однажды я случайно разбила одну тарелку. Мама схватила осколки и с силой запустила их в меня. Один осколок порезал щеку, и я получила еще один шрам, напоминающий о том, что надо быть внимательнее.

После уборки я шла в ванную и замачивала в большом