Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эдгар посмотрел на юношу.
— Ты думаешь, нам лучше туда не ехать? Но я не могу нарушить приказ Балдуина! Эмир Али-Аласар обещал нам хлеб, лекарства и соль. От этого зависит продолжение похода к Иерусалиму.
— Знаешь что? — Салех-Иоанн глянул из-под руки на пустынный горизонт. — Позволь, я доберусь до города и разузнаю, как там дела. Ты поедешь следом, сделаешь привал возле колодца. А вечером я прискачу к тебе.
Эдгар нахмурился:
— Не в обычае это рыцарей...
— Да, да, я знаю! Но твоя задача слишком важна. Никто не считает льва трусом оттого, что он караулит в засаде.
— Хорошо, — вздохнул рыцарь. — Но, прошу тебя, до заката будь у колодца.
... Шум раздавался за холмом, возле которого, как он полагал, находился колодец. Ухо воина уловило знакомый лязг железа.
— Салех! — воскликнул молодой человек и пустил коня вскачь.
Однако он ошибся. Сражение и впрямь шло, но его друга там не было. Десятка полтора всадников, одетых в чёрное, обступили четырёх воинов. Те отбивались, хотя силы были слишком неравны. Несколько тел уже распростёрлись на песке — потери понесли и те, и другие...
— Сарацины! Проклятые разбойники! — прошептал Эдгар, узнав чёрных всадников. — Но кого они грабят?
Один из защищавшихся обернулся, и рыцарь рассмотрел его щит с алым полумесяцем и двенадцатиконечной звездой.
— Воины эмира Али-Аласара! — Крестоносец, выхватив меч, бросился вперёд.
Среди крестоносцев гремела молва об отваге молодого барона Эдгара из Оверни. Он вырос в седле с оружием в руках. Спустя полчаса десятеро сарацин лежали поражённые, оставшиеся обратились в бегство. Но и из воинов эмира в живых остался лишь тот, на чьём щите красовались звезда и полумесяц.
— Я твой должник, христианин! — Крикнул воин, поворачиваясь к Эдгару.
Тут чёрная тень метнулась возле камней и копьё вонзилось в спину араба, сбив его с седла на землю.
Эдгар не стал поддерживать упавшего — он видел, что рана смертельна. Всадник помчался к скалам и спустя несколько мгновений меч рыцаря рассёк голову сарацина.
Спешившись, крестоносец вернулся к месту битвы и наклонился над умирающим. Холодеющая рука сжала запястье француза.
— Пре... ду... преди отца! Это — слуги Старца Горы... Он узнал, что мы помогаем христианам... Я — Абу-Карим, сын эмира...
— Бедный юноша, почти мальчик, — вздохнул рыцарь, вглядываясь в лицо араба. Эдгар перекрестился и закрыл убитому глаза.
Конь Эдгара заржал. Молодой человек вновь выхватил меч, прыгнул в седло... И едва не опоздал! Всадник мчался на него, уклониться от столкновения было невозможно. Они сшиблись, скрестив мечи. Рассмотрев противника, крестоносец понял, что это не сарацин. По одежде и вооружению он больше походил на подданного эмира Али-Аласара.
— Что тебе надо? — крикнул Эдгар. — Мы не враги!
— Ты убил моего брата, неверный пёс! И ты умрёшь!
В это время конец тюрбана, прикрывавший лицо всадника, упал, и крестоносцу показалось, что погибший Абу-Карим восстал — юный воин был его копией!
Француз осадил коня:
— Это не я! Клянусь Девой Марией, я сражался на стороне Абу-Карима против сарацин и пытался спасти его, но врагов было слишком много!
Юноша опустил руку с мечом.
— Кто ты такой?
— Эдгар из Оверни, рыцарь Святого Креста. Меня послал к эмиру Мосула Али-Аласару благородный Балдуин, первый меж рыцарями.
— Можешь не спешить, — отозвался араб. — Эмир убит семь дней назад. Мой брат Карим не знал этого — отец послал его с посольством в Басру, и он как раз возвращался оттуда...
Юноша соскочил с седла и подошёл к телам убитых сарацин. Его лицо выражало не гнев, а беспредельное отвращение.
— Берегись!
Эдгар заметил, как один из лежащих привстал, и в воздухе сверкнуло лезвие. Рыцарь взмахнул мечом, клинок отбил нож, и тот лишь скользнул по виску араба.
— Собака! — крикнул брат Карима.
Сабля с изогнутым концом взметнулась, опустилась — и голова сарацина покатилась по земле.
— Ты спас мне жизнь, — проговорил юноша. — Хотя лучше бы ты успел спасти брата.
— У тебя кровь на лице. — Эдгар соскочил с седла и подошёл к воину. — Дай я её остановлю. Не то при такой жаре... — Он умолк, слова застряли у него в горле. Нож не только оцарапал висок воина, но и зацепил бороду. И... левая часть бороды повисла, как тряпица. На щеках воина, гладких, бархатистых, никогда не росли волосы!
— Что так смотришь? Или тебе неведомо, что на женщину-мусульманку смотреть нельзя?
— А носить мужскую одежду, ездить в седле, выходит, можно? Ты чуть не убила меня, а теперь решила вспомнить о стыдливости! Кто ты такая?
— Абриза, дочь эмира. Мы с Каримом — близнецы. И у нас ещё трое братьев и две сестры. Теперь остались только я и Лейла. Остальных убили эти шакалы.
— Кто они? — Эдгар приложил к ране девушки платок. — Я думал — обычные грабители-сарацины.
— Сарацины, но необычные. Ты слышал когда-нибудь слово «ассанины»?
Рыцарь изумлённо посмотрел на девушку.
— Вот как! Да, слышал. Говорят, это общество безумцев — малочисленное и замкнутое.
— Малочисленное? — Абриза усмехнулась. — Никто