кем- то познакомилась, какой он симпатичный, куда они ходили, как весело было и какое эротическое приключение потом произошло, разумеется это тайна, и никому про это знать не надо.

Настя встала с дивана и пошла за вином, но подойдя к стойке бара развернулась и тихо подошла к подруге сзади. Теперь она смотрела на эту историю в другом свете: а если тот мужчина женат? и что потом.? глаза её остекленели, и она уже была готова придушить подругу.

Как же она раньше не замечала, что Даша ― мерзкая шлюха?

В этот момент у подруги зазвонил телефон. Она схватила его, засмеялась в трубку, вскочила, ничего не заметив и уже на бегу крикнула: «Пока, пока! Звони! Чмоки-чмоки» ― исчезла также стремительно, как и появилась.

Настя спустилась в подвал и всю злобу выместила на пленнице: «Ты мерзкая дрянь! Ты сдохнешь тут в подвале!» — орала она, на ничего непонимающею девушку.

С каждым днём Насте становилось всё хуже и хуже. Она ненавидела весь мир, всех вокруг. Эти довольные лица, парочки, которые обнимаются и целуются, сидя на лавочке.

— Привет Мама я на денёк… как дела? ― Сказала Лиза, внезапно появившись в доме.

— Мы с девочками договорились сегодня встретится, поболтать…

Настя сильно напряглась, но не подала виду.

— Хорошо, только надеюсь не до утра..

— Нет. нет. Мы просто давно не виделись.

Вечером собрались девочки. Вино, музыка, разговоры только про мальчиков… Настя не вступала в дискуссию, только слушала …» когда же они все разойдутся», — крутилось у неё в голове… Одна из подруг Лизы начала рассказывать, что встречается с взрослым мужчиной, да ещё и женатым … Всем было весело и они решили, что его жена не шкаф, может немного и подвинутся. Смеялись все.

Тут Настя побагровела и чуть не вспылила, — одна такая уже сидит тут в повале, у вас под ногами…Чудом она не сорвалась, кинула на девочку злобный взгляд, встала и молча удалилась.

«Молоденькие, глупые сучки, что вы вообще понимаете в жизни?» крутилось у нее в голове.

Когда все разошлись Настя не знала, но ночь для неё была бессонной.

— Пока мамочка, скоро навещу тебя снова — утром дочь уехала в город.

Мамочка помахала ей ручкой на прощание и спустилась в подвал. Усевшись в кресло напротив Аси, и ненавистным взглядом рассматривая её, Насте в разгоряченную голову приходит сумасшедшая идея: освободить весь мир от этих молоденьких, похотливых тварей, которые рушат чужие семьи.

Посовещавшись с кем-то в своей голове, она взбодрилась, глаза её засветились, она вскочила, подошла к Асе, кожаным ремнём исхлестала её всю, и довольная собой вышла из комнаты, на ходу продумывая план действий.

Немного приведя себя в порядок, она стала вечерами разъезжать на своей машине по соседним районам, приглядывая молоденьких девушек.

Приятная женщина средних лет, сидевшая за рулём красненькой машинки, не вызовет и тени недоверия. Она просто предлагает юным особам подвести их до нужного места, притормозив на обочине.

Очень полезная и вкусная вода из горного источника в Альпах, предложенная милой женщиной за рулём, не вызывает подозрения. Дальше всё просто… Девушка отключалась, и оказывалась в багажнике. А потом и в подвале, на цепи, когда приходила в себя.

— Ну что же, устраивайся, тут тебе понравится, ― смеялась Настя. ― Эта теперь твоя подружка. Ася, расскажи ей что тут и как.

— Где я? Что со мной? ― Только что очнувшаяся девушка пытается вскочить и побежать, но прочная цепь удерживает её.

— Во какая прыткая …куда бежим? Тебе что тут не нравится? ― злорадно улыбается Настя.

— Ася ты сегодня будешь воспитательницей, а то я что-то устала. Бери ремень и за работу, ― приказывает она ей. ― Та беспрекословно начинает стегать ничего не понимающую девушку.

— Молчи, лучше молчи ― говорит она тихо новой пленнице ― Будет ещё хуже… Страшным криком наполняется подвал. Мольбы и угрозы, только веселят Настю.

— И куда ты сегодня собиралась? На блядки наверно, раз так вырядилась, правда с твоей убогой фигурой надо внимательно выбирать гардероб. Ножки-рожками, жопка худенькая, а туда же. Сильней, ещё сильней — командует Настя. Как же приятен ей этот стон…

— Я выбью из вас всю эту дурь и направлю на пусть истинный, ― уже очень серьёзно говорит она. ― Через какое-то время ещё мне спасибо скажите и может даже добрым словом вспомните. Теперь я для вас и папа и мама и даже бабушка, только блины я вам печь не буду.

И вот уже три девушки в ее сетях.

— Да вас теперь проще убить, чем прокормить ― смеётся она, ― вот только пока не придумала где вас закопать ― уже жестко говорит Настя, пристально глядя на них.

В это момент ужас сжимает все нутро пленниц, и они безропотно выполняют все её указания. Безумный страх настолько овладел ими, что они даже не пытаются что-то произнести, или возразить. Понимание того, что они ничего не могут сделать, и какие жуткие вещи уже происходят здесь, и ещё могут произойти, превращает их в рабов — безмолвных и безропотных.

А нет большей власти над человеком, чем власть причинять боль и страдания тому, кто не в силах себя защитить. Чтобы стать абсолютным повелителем, необходимо сделать другого человека абсолютно беспомощным, покорным, то есть превратить в свою вещь, сломив его дух, издеваясь над ним морально и физически. И у Насти это хорошо получалось.

Одна из девушек попавшаяся ей, была не совсем нормальной. Поэтому, прожив немного в подвале, та совсем сошла с ума.

На волю она не рвалась, не рыдала, тут её всё устраивало. Настю она слушалась беспрекословно, и со временем стала её правой рукой, главной в камере, которая раньше была спальней, а еще раньше — местом отдыха и покоя обычного мужчины.

Настина подопечная держала всех узниц в страхе, когда той не было в подвале и выполняла все её команды, что очень веселило надзирательницу.

— Какая ты милая, явно идёшь на путь исправления…ещё немного, и я отпущу тебя, а сейчас давай порычим и погавкаем.

Та, беспрекословно встав на четвереньки, рычала и гавкала. Настя гладила её по голове и ласкала. Иногда ночью она выпускала её погулять по пустому дому, и усевшись на диване, со смехом наблюдала, как та бегает вверх вниз по лестнице и рычит.

Часть 17

Прошло время, и Настя всё реже и реже стала выходить из дома. Как девушки не пытались, сбежать было просто невозможно. Прочные цепи и крепкие замки сдавливали им ноги.

Передвигаться они могли только маленькими шажками. Немытые и