class="p">На этом Дмитрий и успокоился, явно перебрав спиртных напитков. Князь и здесь оказался великодушным – слуги довезли пьяного сына боярского до его вещей и даже помогли в небольшой светелке развернуть постель и уложить в нее героя.

Аут.

С пьяну ему даже показалось, что, как бы неугомонная Дарья еще не побывала у его постели, отругала за пьянство и не поцеловала целомудренно в щеку на прощанье?

Глава 4

Вокруг, куда не сунься, толпились вооруженные люди. Все с разнотипным оружием. Солдаты и стрельцы – с фузеями и бердышами, казаки и кавалеристы – с саблями, пиками и пистолями. Дворяне – по достатку, но, в основном, с саблями и луками.

Русская армия осаждала город Нарву – шведское владение в Прибалтике, захваченное около ста лет назад. Интересно было участвовать в том, о чем неоднократно узнавал когда-то в учебном процессе и даже не подозревал, что однажды теория обернется практикой.

Дмитрий постоянно крутил головой, высматривая и запоминая всяческие картинки. Ведь одно дело слушать скучную лекцию в чинной академической аудитории о поражении русских в начале Северной войны, и совсем другое – участвовать во всем этом бедламе, рискуя получить в грудь кусок свинца или фут стали от штыка или сабли.

При мысли о скорой смерти радоваться совершенно не хотелось. Как всегда, в Российской армии в любое время и в любом месте главенствовали беспорядок и суета. Куда-то бежали посыльные, важно шествовали офицеры-иностранцы, остальные просто тянули время, переговариваясь, прохаживаясь, толпясь. Или он что-то уже не понимает в армейских порядках начала ХVIII века?

А, может, Дмитрий не в состоянии втянуться в армию? Он до сих пор чувствовал привкус поцелуя девушки и был ею губительно очарован. Эх, Даша – Дашенька.

Нет, князь А.Н. Хилков вряд ли изменит свое мнение и не захочет отдавать свою единственную дочь за мелкого помещика. Но не все в этой жизни мог решить даже князь и думский чин. Да и, после хорошенького размышления, он уже не считал, что князь настроен был твердо отрицательно. Даша из родного папани только что веревки не вила. Так что, если он сделает быструю карьеру, то… Ведь на дворе эпоха Петра Великого – стремительная и переломная, когда старое быстро меняется новым.

Дмитрий почувствовал, что начинает пороть сущую ерунду. Сплюнул и попробовал на корню задавить заманчивые мысли о женитьбе, вспоминая недавние события.

Накануне того знаменательного события, называемого военным походом, как это водится, все начали готовиться и суетиться. Однако, к счастью для Дмитрия, сложный армейский механизм замедлил выход на сутки. Он вполне отошел от похмелья, не торопясь, подготовился, дал разгон молодому боевому холопу Леонтию, бывшему с ним, потом показал, как правильно складывать пожитки, чтобы они не мешали ехать или, упаси боже, воевать с врагом.

Оставался незанятый вечер в Москве, который Дмитрий решил посвятить отдыху и хандре. Устроился в сенях воинской избы, выделенной для дворян до выхода. Посмотрел на ножны сабли, сделанные из превосходной кожи и украшенные золотом и драгоценными камнями. Эфес сабли был сотворен, вроде бы, из слоновой кости, а, может, нет. И опять в изобилии золото и камни. Само лезвие из булатной стали было гораздо древнее. Похоже, сравнительно недавно саблю аккуратно отреставрировали, дав ей вторую юность. Сколько она стоит – сотни рублей…, больше тысячи? Добр князюшка, ох, как добр. Не пожалел денег за спасение любимой дочери… Скотина!

От рассмотрения пистолета и появления новой хандры от этого неприятного занятия, его оторвали тихие, едва слышимые шаги.

Дмитрий прислушался, пожал плечами, и прикрыл глаза. Мало ли в сенях ходит людей. Дети боярские, слуги, суетливые дьяки…

Оказалось, мало. Знакомый приятный запах юного тела, теплые ладони плотно легли на глаза и неожиданно сильно надавили, не давая возможности пошевелить головой.

– Даша? – удивился он, чувствуя, как восторженная волна проходит по телу.

Отнял ее руки, поднял на своих руках, не слушая возражений (не очень-то искренних).

Это была она. Даже как-то не верилось. Княжна, красавица, богатая девушка, знатная дама ходит за ним, мелким дворянином!

В глубине разума пробилась циничная мысль человека ХХI века:

«Быстрее суетись. Такая девушка за тобой бегает, а ты только ушами хлопаешь!»

– Ты почему тогда напился, лошадь пьяная, – ласково пожурила она, – я попыталась с тобой поговорить, но ты только храпел, да ругался в беспамятстве.

Он виновато потерся щекой о ее щеку, признавая вину.

– Ты как здесь оказалась? – поинтересовался он, давая себе слово, что, наконец, будет за ней ухаживать. И пусть Александр Никитич ругается и даже гоняет за ним холопов. Она будет только его!

– Удрала, – шутливо стукнула она его в грудь, – если ухажер робок и нерешителен, придется девушке самой идти навстречу.

– Ох, и рассердится твой отец, – спрогнозировал Дмитрий, – кулаком по столу будет стучать, ругаться матерно.

– Обязательно, – согласилась она, – не матерно, конечно, но будет. Пообещает в десятый раз выдрать, как сидорову козу. Старая нянька, которая мне почти как матерь, целую неделю будет шпынять по любому поводу и без повода, беспокоясь за меня.

Но ты, голубок, мне уши не заговаривай. Али не люба я тебя совсем? – попыталась она заглянуть в его глаза.

Дмитрий поставил ее на ноги и тут же с силой к себе прижал.

– Люба, – признался он, в сердцах сказал: – но не пара я тебе.

– Пусти, – попросила она, – раздавишь, бугай, тогда точно не парой буду.

Освободилась от его объятий, поправила сбивший платок.

– Не красива? – попыталась определить она, – не хороша? Лучше нашел милую?

– Дурная ты, – засмеялся Дмитрий и решился, поцеловал в губы, – тут другое. Ты княжна, а я мелкий помещик без рода и без живота. Себя еле кормлю, куда уж семью заводить. И отец твой не захочет единственную дочь выдавать за нищего сына боярского.

– Ах ты об этом, – облегченно рассмеялась она, отдышавшись, – но ты же не вечно таким будешь? Нынешний государь активен и боек. Многие из его окружения уже сделали завидную карьеру. И ты не отставай!

Как все оказывается легко идти по жизни представителям женского пола! Раз – два и в дамках. Ты уже боярин и властитель тысяч крестьян! Знать бы еще, как до этого доползти.

Впрочем, это действительно мужская