с тобой? – прозвучал вопрос немолодого человека, выделяющего своей одеждой и важным видом.

– Отец, наверное, – с досадой подумал Дмитрий, поворачиваясь к нему.

– Уже ничего, тятя, – с напускным спокойствием сообщила Даша, – грабители напали, да вот молодец меня спас.

Мужчина с его жизненным опытом быстро сопоставил элементы образовавшейся картины: трупы звероватых грабителей и молодой человек дворянского вида, решительный и жестковатый, спасший дочь от новых опасности. Он спрыгнул на землю, передав поводья спутнику.

– От всей нашей семьи и от меня лично низкий поклон, – мужчина низко поклонился, – думский дворянин князь Александр Никитич Хилков рад услужить вам за вашу службу.

– Сын боярский Никита Кистенев, – почти доложил Никиту не маленькому в чине князю. Конечно, породистому боярину думский дворянин, что другому иной раз как дворник, но сын боярский не чурался отвечать на приветствие. Ибо думский дворянин – это третий чин в допетровской Руси третий дворцовый чин, выше только бояре и окольничие. Опять же князь.

При Петре прежние чины потеряли значение, но в любом случае, знатные роды, начиная с рядовых гвардии, через много лет почти всегда оказывались в полных генералах, как князь Аникита Репнин. Это мелочи дворянской, вроде Дмитрия Кистенева, надо каждый чин брать ожесточенным штурмом и уровень майора гвардии становится недосягаемым пиком карьера. Так что для него и Хилковы недостижимы. А жаль. Очень уж Дашенька красива…

Пока Дмитрий невесело размышлял, Хилков подытожил:

– Ну что же, боярский сын Никита, сегодня уже поздно, а вот назавтра попрошу ко мне на пиршество. Будет празднование спасителя нашей Дашей. Обязательно приходи. Посмотришь, как мы кой-как живем, перемогаясь с хлеба на воду в труде и бороне.

И князь неожиданно для своей важной осанке лихо подморгнул Дмитрию.

Глава 3

На следующий день сборов дворянского ополчения смотр продолжался, теперь выданную дворянами информацию проверяли количественно и качественно. Длинный ряд людей и лошадей вытянулся на обширном пустыре. Впереди стоял сын боярский, а за ним его холопы, кони и большая часть привезенного вооружения. Здесь стоять пришлось долго, «комиссия по проверке» работала, не торопясь, и весьма дотошно.

Мысли Дмитрия были далеко от этого. Они вертелись вокруг маленького темноволосого дива, которое было спасено от грабителей, а в итоге само пленило Дмитрия. Он еще раз бы спал и не от двух, а десятерых!

Никита, узнав о вчерашних похождениях друга, долго цокал и завидовал – и бою, и прихожей девке, которая просто обязана влюбиться в своего спасителя, и покровителя, который теперь обязательно окажет помощь в карьере. Везет же парню!

Посудачили, пока от нечего делать стояли среди таких же. Наконец, очередь дошла и до него. Никита ушел на свое место. Проверяющие критически посмотрели на сына боярского, количественно все совпадало, а вот за качество поругали – сабля де тупая, древко сулицы не обстругано, стрелы кривые. Отлаяли также за худую сбрую.

Дмитрий только ругнулся, когда они, не торопясь, ушли. С его точки зрения ругали его зря. Придираются со зла, поскольку возможности получить подношения нет, ищут соринку в чужом глазу, а у себя… Тьфу!

Впрочем, в конечном итоге помещик Дмитрий Кистенев был признан в полном порядке и мог участвовать в дворянском ополчении в этом году. Ну, еще бы, если начнут срезать даже таких, как он, воевать станет некому.

Он зло сплюнул и отправился искать Никиту. Тот был зол не меньше от придирок, и они поэтому поводу распили четверть бражки, купленную втридорога в ближайшем трактире. Сборы закончились, хоть и с некоторыми нервными издержками для дворян. Хотя, в общем-то, лаялись на всех для порядка, а не со зла.

После смотра ополчения большинство детей боярских разбрелись по Москве – людям дали день на отдых, чтобы завтра, собравшись по отдельным полкам и отрядам, они пошли в составе армии на Нарву. Командовали армией иноземцы во главе с герцогом де Кроа, что сразу настроило русских воинов против командования и породило волну пессимизма. И хотя верховным командующим считался царь, но дворяне были настроены пессимистично.

Дмитрий такой неприязни ко всем иностранцам не имел, но помнил, что в данном случае именно этот фактор – командование иностранцами – сыграло одну из ведущих причин в поражении русских под Нарвой. Эти спесивые, но очень трусливые козлы с первых же выстрелов просто бросили всех и сдались в плен. А войско бестолково стояло на поле боя, по огнем, по атаками конницы и шведских драбантов. Пока, наконец, частью не сдались, частью не погибли.

Правда, нет худа без добра – именно после этого Петр Алексеевич, хорошо относящийся к иноземцам, в армии старательно обучал и продвигал именно русских. А немногие офицеры иностранцы получали чины и награды только в результате личных заслуг. Так что все будет хорошо при одном условии – уцелеть в этой бестолковщине, что будет позднее называться сражением под Нарвой 1700 года.

А пока он может получить свой скромный бонус за спасение Даши Хилковой, как называл он ее про себя. Эх, жениться бы на ней!

Однако, девочка хотя и казалась чудом, но не для него. Князь Хилков был хорош для своего уровня, он имел больше тысячи крепостных крестьян и хорошую прибыль от личных промышленных мануфактур и сельского хозяйства. Не говоря уже о том, что боярская породистость из него просто вылезала. Княжеский род!

Где уж тут тягаться мелкому помещику, который даже своих крепостных не имеет, их дало ему так сказать в аренду государство, пока он служит. А как перестанет служить, так могут и отобрать. Сам бы крепость не попал!

С этими мыслями он подошел к особняку Хилковых, стоящему хотя и не Кремле, но все же в центре Москвы, на территории больше гектара свободно раскинувшемся вместе с парком. Что б он так жил, как князь существует!

Хилковы по внешнему виду жилья явно не бедствовали, но переходить к западноевропейским излишествам не спешили. Всюду – в парке, на каждом из двух этажей усадьбы видна была старомосковская леность и неторопливость, жившая и в ХVIII веке, а потом перешедшая в архитектуре в ХХI век.

Но и военная целесообразность видна была во всем. Жирком не заплывали, бестолково рот не открывали. На входе Дмитрия