самых потаенных уголках разума, на мгновение поднял голову и обнажил клыки. Где-то в глубине души привратник искренне желал навредить принцессе, но это намерение появилось так же быстро, как и угасло. Кларисса даже подумала посоветовать Ави быть осторожней с ним, но, в конце концов, не её это было дело.

Задержав взгляд на объекте своей ненависти, Веймар всё же заговорил о ней:

— Я с самого детства лично учил её драться, она говорила?

Кларисса молча кивнула.

— Мать просила быть построже. Считала, надо бы выбить из девочки всю дурь и весь мягкосердечный характер. Принц Освальд в эти дела особо не лез, но и палку не давал перегибать. Всё же, думаю я достаточно хорошо её обучил, просто не хочу давать послаблений, вот и все. К тому же, владение оружием надо периодически оттачивать, чтобы не потерять сноровку. Да и, честно говоря, я слегка волнуюсь. Если принцесса не сдаст экзамены по боевой подготовке, это будет и моим личным провалом. Так что идея на счет дополнительных занятий была моей. Только Авилине ни слова.

— Буду молчать, — пообещала Кларисса.

— А тебя кто учил сражаться?

— Мама, — с гордостью ответила она, переведя дух. — Ну и я сама много тренировалась. Тоже с детства.

— Она дева Палеонесса?

— Нет, — как можно более непринужденно сказал Кларисса. — Нет, она… обычный работник в ратуше.

Привратник Веймар лишь усмехнулся, будто почуял наглую ложь. И правда, как-то не особо вязалось домашнее обучение с оружием и работа в ратуше. Но привратник не стал ничего уточнять и продолжил рассказывать:

— Я помню, Авилина в детстве тренировалась за радость, не то, что сейчас. Приступала к занятиям с упорством и отдачей, но со временем её пыл постепенно иссяк. Родители стали реже появляться дома. Мать больше занималась внешней политикой Палеонесса, а отец пропадал на собраниях и политических переговорах. И тренировки превратились в какую-то рутину. Одно время Авилина хотела быть похожей на свою маму. Но это прошло. Все-таки она благословлённая, как отец, а таким опасность не грозит, даже в наше непростое время. Хотя, как говорится: воля к жизни определяет саму жизнь. Слышала такую поговорку?

Кларисса отрицательно покачала головой.

— Могу рассказать, как я о ней на днях вспомнил. В начале этого года было серьёзное восстание в странах великого Беренгарского союза, и лидер этого восстания был благословлённым. А в итоге его убил обычный человек — светоносная дева Альферия.

— Надо же, — изумилась Кларисса. — И кто эта Светоносная дева?

На это привратник лишь усмехнулся.

— Это мать Авилины.

Намучившись с манекеном, принцесса присела рядом с деревянным мечом в руке, не дождавшись команды от привратника. Она изрядно вымоталась и пыталась восстановить дыхание. Но даже это не мешало встрять в разговор:

— Что обсуждаете?

— Поговорки, — сухо ответил Веймар. — Ты закончила я вижу? Отдышись.

— Да, закончила. А как вам такая: за благословленным смерть по пятам ходит, да на других посматривает? Папа раньше любил её говорить.

Веймар встал со скамьи и, скрестив руки на груди, сказал:

— Ну, по моему мнению, на звание девы ты пока претендуешь с натяжкой. Всё-таки, в этом году довольно сильные группы. И поэтому нельзя расслабляться ни в коем случае и нужно тренироваться вплоть до самого отбора. Сейчас немного передохни, Авилина, а затем давайте посмотрим, что вы можете противопоставить друг другу в тренировочном бою. И закончим на сегодня.

Кларисса взяла деревянный меч и приготовилась сражаться. Простой тренировочный бой, какой будет и на экзамене, но только там с настоящим оружием. Привратник был прав, как никогда — экзамены легкими не будут. Пару удачных боев, высший бал по знанию оружия, военной стратегии, сдача экзаменов по основным предметам и через несколько лет можно будет стать послушницей. Претендентов будет много, а тех, кого отберут — ограниченное количество. Многие из девочек не смогут получить звание девы Палеонесса, если найдется кто-то, кто превосходит их. Вот почему Кларисса должна быть на порядок лучше остальных. Это лишь в школе грубо заставляли учить материал и бездумно делать, что велено: запоминать, читать, сидеть ровно, записывать. А если не можешь, будешь наказан или вовсе выгнан. Вот место, где Авилина бы не стала говорить "что я историю своего государства что ли не знаю". Впрочем, она и в школу-то не ходила, а сидела на домашнем обучении, как все привилегированные и богатые дети. Её и в Академию-то заставила пойти мать, чтобы получить звание девы. И пока подруга обучалась дома, Клариссу заставляли заучивать астрономию, которая ей была совсем не интересна. И это помимо чтения, письма, счета, грамматики, риторики и диалектики, и некоторых других необязательных дисциплин. Авилина же наверняка учила только то, что необходимо, и все учителя (конечно, их было несколько) вели себя крайне обходительно с юной девочкой-принцессой. По крайней мере, Кларисса представляла себе это именно так, даже несмотря на рассказы о строгой матери.

Тренировочные бои длились недолго. Клариссе два раза удалось задеть Авилину первой, но она не потеряла боевой настрой и с ещё большим азартом в третий раз все-таки одолела Клариссу. А потом и вовсе подметила, что в настоящем бою всё равно бы победила, потому что благословлённая, и этим всё сказано. Тут уже Кларисса отказалась спорить и приводить в пример деву Альферию, тем более. Тренировку они закончили уставшие, вспотевшие и довольные собой, поплелись в комнату.

От учебы в Академии Кларисса ждала, что всё вокруг будет пропитано исторически заложенными ценностями и установленным порядками. Ведь девы в прошлом не только военная сила Палеонесса, но часть истории, символ государства и его повод для гордости. В середине сада на территории Академии стоял памятник безымянной деве, выполненный в человеческий рост. "Мужество, честь, справедливость", гласила красиво вырезанная надпись на стоявшем рядом камне. Это было напоминание о том, что история Палеонесских дев уходит корнями почти к самому основанию Палеонесса. Ещё несколько столетий назад, девочек забирали из семей с пяти-семи лет и жестко тренировали, воспитывая выносливых, безжалостных воинов. По крайней мере, так говорится в учебниках истории. А теперь полгода молчания и поста для послушницы уже являются суровым испытанием.

Кларисса сразу заметила, что в стенах Академии никто не говорил о получении звании девы, как повод для гордости. Военно-политических конфликтов у Палеонесса не случалось уже давно. И сейчас, когда любая желающая семья могла отдать девочку в Академию, все говорили о лишь том, как будет здорово, имея звание, получать неплохие привилегии от государства. Например, семьи, живущие в столице и близлежащих городах, могли не платить налоги, если в их семье была дева.