С минуту они сидели молча.

— Я понимаю, — сказал, наконец, Леонид, — я и сам часто так думал. Но что ты мне сейчас посоветуешь?

Горев улыбнулся.

— Сам знаешь. Приводи свою девушку к нам — и у вас будет такая гармония, какая тебе и не снилась.

15

Борис и Костя расположились на скамейке в тени старого клёна. Костя достал вейп и затянулся, Борис нахмурился, но ничего не сказал. Костя выпустил пар и откинулся на спинку скамейки.

— Даже не знаю, с чего начать. Понятно, что паразиты не гипнотизируют жертву, не посылают ей конкретные команды. Они внедряются в организм и создают защитную оболочку, делающую их невидимыми для иммунной системы. А затем начинают выделять различные вещества, меняющие биохимию нервной системы носителя. Эти вещества меняют уровень нейромедиаторов и нейромодуляторов у жертвы, а иногда и сами паразиты производят нужные им нейроактивные вещества. Они, как я говорил, используют все возможные уязвимости организма. Одни паразиты нападают на иммунную систему, другие на нервную систему или на мозг. В основном управление жертвой осуществляется за счёт перехвата управления нейромедиаторами, но некоторым паразитам удаётся целенаправленно поражать нервную систему на генетическом уровне.

— Всё равно не понимаю, — признался Борис, — это же очень грубая настройка, на уровне фона, настроения. А паразиты управляют жертвой очень конкретно, заставляя её совершать вполне определённые действия. Как так?

— Эту тайну пока никто не разгадал, — ответил Костя, — но, может, оно и к лучшему; кто знает, как распорядились бы люди подобным знанием.

— Запутал ты меня, — сказал Борис, — попробуй объяснить на конкретных примерах, может, так станет понятнее.

Костя снова затянулся и выпустил пар.

— Про бешенство ты, конечно, знаешь — болезнь делает больное животное агрессивным, оно начинает кусаться, и вирус распространяется со слюной.

— Но тут же нет никакого управления, — возразил Борис, — только естественный отбор. Просто вирус, вызывающий агрессию, стал распространяться лучше всех своих конкурентов и в итоге вытеснил их.

— А по-другому и не бывает, — согласился Костя, — все паразиты именно так и действуют. Выживает тот, кто сумел получить эволюционное преимущество при размножении. Ты же не думал, что паразит обладает какой-то целенаправленной волей?

— Нет, конечно. Но с бешенством действительно всё просто, там меняется только эмоциональный фон. А я слышал, что паразиты могут заставить жертву совершить целый ряд конкретных действий. Можешь рассказать об этом?

Костя кивнул.

— Да, это очень интересная тема. Со стороны всё действительно выглядит как прямое управление. Настолько убедительно, что, описывая поведение инфицированных животных, обычно говорят: «паразит управляет», «паразит заставляет». Так уж сложилось. Я и сам говорю так же, чтобы не погрязнуть в словесных дебрях.

Будем называть это управлением — для простоты. Нагляднее всего оно проявляется в суицидальном поведении жертвы. Обычно это происходит, когда жертва — промежуточный носитель, а паразиту нужно добраться до своего конечного носителя. То есть жертва должна позволить сожрать себя конечному носителю или, по крайней мере, облегчить ему эту задачу. Про токсоплазмоз ты уже знаешь — грызуны бесстрашно идут на запах кошачьей мочи.

Круглые черви нематоды выбирают промежуточным носителем южноамериканского муравья. Им нужно попасть в конечных носителей — птиц; но птицы не едят чёрных муравьёв, птицы едят красные ягоды. Поэтому нематоды окрашивают брюшко инфицированного муравья в ярко-красный цвет, делают его медлительным и неповоротливым и заставляют ходить, задрав брюшко вверх.

Плоские черви сосальщики меняют поведение своего второго промежуточного носителя — рачка-бокоплава. Заражённый рачок перестаёт бояться света, не ищет полового партнёра, не уплывает, заметив хищника. Напротив, если здоровые бокоплавы двигаются только на глубине, а на поверхности замирают, инфицированные всплывают на поверхность и начинают активно двигаться. В результате они заглатываются утками, и сосальщик попадает в конечного носителя.

У ланцетовидной двуустки второй промежуточный носитель — муравей. Двуустка проникает в его подглоточный ганглий и начинает управлять его поведением. Ночью инфицированный муравей не возвращается в свой муравейник, а забирается на высокую травинку и замирает, уцепившись за ее верхушку мандибулами. Его вместе с травой должна съесть корова — конечный носитель двуустки. Если этого не происходит, утром муравей возвращается в муравейник и продолжает жить обычной муравьиной жизнью. Но ночью он вновь лезет на травинку, и так до тех пор, пока не будет съеден.

Червь-паразит заставляет заражённую рыбу киллифиш выпрыгивать из воды, чтобы попасть в конечного носителя — рыбоядную птицу. Личинка волосатика заставляет инфицированного кузнечика прыгать в воду, где он погибает. Оса глиптапантелес откладывает яйца в гусеницу пяденицы. Личинки поедают гусеницу изнутри, затем прогрызают выход наружу и закрепляются рядом. Но несколько личинок остаются внутри полусъеденной гусеницы, чтобы управлять её поведением. Гусеница остаётся рядом с личинками, укрывает их шёлком и защищает от хищников. Так же ведёт себя и божья коровка — полупарализованная и частично съеденная, она продолжает охранять личинки осы-наездника.

Мушиный гриб пускает отростки в нейроны мух. Заражённая муха забирается на вершину травинки, расправляет крылья и умирает; гифы гриба прорастают через сегменты её брюшка. Гриб выбирает идеальное место для распространения своих спор. Также действует и гриб кордицепс однобокий, только он паразитирует на муравьях-древоточцах.

Но мушиный гриб на этом не останавливается. Когда муха-самка погибает, гриб начинает выделять особые ферменты. Они катализируют реакции в трупе, приводящие к синтезу феромонов. Привлеченные ими мухи-самцы слетаются к трупу, пытаются спариваться с ним и заражаются грибком. Причем феромоны при этом вырабатываются в лошадиных дозах. То есть здоровые половозрелые традиционно ориентированные мухи-самки не могут конкурировать с трупом в плане сексуальной привлекательности. Они перестают интересовать фертильных самцов; те устремляются к трупу, чтобы заразиться и разносить паразита дальше.

Оса аргирафага парализует паука и откладывает в него свои яйца. Вылупившаяся личинка управляет пауком, заставляя его плести особую паутину, которой нет в его обычной программе. Более прочную паутину, в которой она и построит свой кокон.

Самка усоногого рака саккулины прогрызает панцирь краба и образует на его теле нарост, куда проникает самец. Самка откладывает яйца, которые краб вынашивает как свои. При этом меняется и тело краба — самец становится похожим на самку даже внешне. У него перестают развиваться бойцовые клешни и уменьшаются мужские половые железы.

Костя вновь сделал глубокую затяжку.

— Достаточно?

— Более чем, — ответил Борис, — теперь я вообще перестал что-либо понимать. А что в лаборатории думают конкретно о нашем паразите?

— У нас пока нет единого мнения, — ответил Костя. — Многие считают, что он заставляет стрелочников участвовать в ритуалах с поцелуями — это способствует его распространению. А некоторые даже полагают, что именно он задаёт и основные положения религии добра