сегодняшнего и сообщил ей об этом в ресторане. Она, конечно, решила, что у него появилась другая, устроила концерт, швырнула в него тарелкой, выплеснула ему в лицо вино. Пришлось срочно уйти, оставив круглую сумму ресторану в качестве компенсации. А Ксения так и осталась, доедать свой ужин.

Он не жалел ни о чём. Она проявила себя безобразно, оскорбила человека, будучи в чужом доме, причём, дважды оскорбила, после замечания. Ещё и при Мироне! Хорошо, он не слышал.

Ерунда. Найдёт другую, ещё более красивую. Если захочет. Как захочет, так и найдёт. Пока совсем нет желания искать.

Наталья Юрьевна подробно отчиталась о том, как прошёл вечер, и помявшись, спросила, можно ли ей взять выходной в воскресенье, когда он не работает, или у него планы.

Они уже почти месяц в Москве, а она попросила выходной впервые. Интересно-интересно, что за дела? Жаль, не спросишь, права человека, личное пространство и всё такое…

Даниил сообщил, что планов нет, и он с удовольствием проведет день с сыном.

Уединившись, наконец, в своей комнате, Наташа взяла планшет и зарегистрировалась ВКонтакте. Она помнила ещё с тех времён, когда работала в садике, до болезни мужа, что коллеги постоянно искали группы типа "Ищу модель".

Наташа нашла великое множество таких групп, выбрала поближе территориально, распределила время и записалась сразу на всё, на что получилось и успевала по времени.

Первый начинающий мастер (по перманентному макияжу) был у неё аж в восемь часов утра! Наташа провела несколько часов в кабинете, натерпелась боли, но вышла оттуда с красиво изогнутыми бровями, "межресничкой" с эффектом теней и выразительными губами. Конечно, сейчас, сразу после процедуры, Наташа выглядела так себе, но мастер сказала, что назавтра уже не будет отёка. Они подбирали более светлые тона, чтобы Наташа выглядела естественно. У неё цветотип "весна", сказала мастер. Ещё сказала, чтобы Наташа не вздумала наращивать ресницы, у неё свои прекрасные. Приказала купить коричневую тушь и не лениться ей пользоваться.

Наташа вышла, и сразу купила тушь, по горячим следам, пока не передумала.

Потом она ходила на депиляцию (совершенствоваться — так полностью!), затем поехала на маникюр.

Мастер по маникюру сказала, что у неё красивые руки и очень изящная ногтевая пластина. Сделав маникюр, мастер нанесла бесцветный лак, сказав, что и так всё очень стильно, не нужно красить.

Когда Наташа ехала в парикмахерскую, уже почти вечером, она была буквально "без ног". Какое это утомительное занятие, оказывается, — наводить красоту!

Парикмахер пыталась отговорить Наташу от мелирования, а та настаивала. Это была давняя мечта, но муж не разрешал "портить волосы". Мастер сдалась, а потом сама убедилась, что всё очень неплохо, словно выгоревшие на солнце пряди. Потом подрезала волосы так, что они спадали на шею, но не доставали до плеч. Чёлку делать не стали: сошлись во мнении, что без неё более женственно.

В целом всё вышло недорого, потому что мастера были начинающие.

Когда Наташа вернулась домой, Мирон уже спал. Она быстро зашла в туалет, потом умылась и спряталась в своей комнате. Она не готова была пока показаться в новом образе. Пусть хотя бы Зинаида Дмитриевна приедет, при ней не так страшно. Завтра в семь приедет Зинаида Дмитриевна. Вот и славно. С этими мыслями измотанная Наташа уснула.

Даниил слышал, как вернулась Наталья Юрьевна. Более того, он ждал, когда же она, наконец, вернётся: её не было дома весь день. И сколько бы он не говорил себе, что она взрослый человек, что его не касается, как она проводит свободное время, он всё равно переживал и терялся в догадках.

Да ещё сегодня опять всплыли интересные подробности…

Ехали с Мироном в планетарий, в котором начался новый сезон, и сын, провозгласив: "Слушай, папа!", начал петь.

— Журавль по небу летит, корабль по морю идёт.

А кто меня куда влекёт по белу свету?

И где награда для меня, и где засада на меня?

Гуляй, солдатик, ищи ответу!

Даниил чуть руль не выпустил из рук от неожиданности. Мирон занимается музыкой, у него хороший голос и слух, но песня явно не от педагога, Клавдии Игнатьевны!

— Откуда это, сын?!

— Нравится? Это мне Наташа Юрьевна пела. Мы брали твою гитару. Ты ведь не рассердишься? Мы аккуратно.

— Наталья Юрьевна умеет играть на гитаре?

— Да, она в каком-то доме научилась, я так и не понял, а она больше не говорила.

— Что ещё пела Наталья Юрьевна?

— Спряаааачь за высоким забором девчонку,

Выкраду вместе с забороооом…

— Замечательно. А тебе какая песня больше всех понравилась?

— Тёмный, мрачный коридор,

Я на цыпочках, как вор,

Пробираюсь, чуть дыша,

Чтобы не спугнуть

Тех, кто спит уже давно,

Тех, кому не всё равно,

В чью я комнату тайком

Желаю заглянуть…

— О боже, Мирон! Это что, "Король и Шут"?!

— Даааа, — протянул довольный Мирон. — Правда, супер, да?

— Да уж…

Ну, Наталья Юрьевна! Сколько сюрпризов в этой особе?! Не ожидал Даниил от неё такого репертуара, но ему почему-то стало весело и смешно.

— Мирон, если я сам не беру гитару, это не значит, что и вам нельзя. Берите, конечно, но только с Натальей Юрьевной и аккуратно, как ты сказал. Пусть она тебя немного научит играть.

— Да, она учит.

— Только не "Куклу колдуна", хорошо, сын? "Журавля" хоть.

— Ну почемууууу, папа?

Даниил не выдержал, и всё же расхохотался.

…Зинаида Дмитриевна долго разглядывала Наташу, цокала языком, а потом вдруг обняла, потрясла за плечи:

— Молодец, молодец! Вот совсем же другое дело! Как думаешь, а я уже стара для таких фокусов? Вот бы мой Петя удивился!

— Что вы говорите такое, Зинаида Дмитриевна! Ничего вы не "стара"! Я вам дам адреса потом.

Они услышали шаги и замолчали. Зинаида Дмитриевна доваривала кашу, а Наташа взбивала блендером творог с ягодами для Мирона. Сегодня его разбудили рано, у них с утра бассейн.

В кухню вошли Даниил Александрович и Мирон. Сейчас позавтракают, и все по делам. Наташа успела с утра отправить письмо в издательство. Главный редактор должен уже выйти из отпуска.

Они уже сидели за столом, когда Наташа подошла и подала творог Мирону. Рука Даниила Александровича, в которой он держал ложку, замерла на полпути. Он почему-то вспыхнул и заморгал.

— Вааааау! — воскликнул непосредственный Мирон. — Наташа Юрьевна! Ты стала ещё красивее!

"Куда ещё-то?" — с иронией подумала Наташа. Интересно, Мирон правда считал её красивой, или он уже с детства знает, что нужно женщине сказать?

— Спасибо, Мирон, — невозмутимо сказала она. Даниил Александрович вернулся к каше, но всё ещё пребывал в оторопи. Если так будет